Исцеление Перекрестка
Шрифт:
Мэтт изрядно опередил их, шагая, как всегда, с сумасшедшей скоростью. Коди еще раз показал на него и хмыкнул:
— Мне за ним ни за что не угнаться.
— И никому не угнаться, — раздался сзади голос Валерии. — Он просто выпендривается. Пошли, Фрида. — Девушка передала Фриде записку: обычные для Конфетки неразборчивые каракули и нарисованная под ними карта. В записке говорилось только: «Встречу вас на месте. Найди кого-нибудь, кто хорошо читает карту. Фрида, надеюсь, ты не возражаешь против перспективы делать доклад в присутствии клиента».
Фрида зажмурилась, отчаянно надеясь, что слушателей
По тому, каким был закат, Бидж могла предсказать великолепную ночь. В горах Виргинии летом погода чудесная: теплые солнечные дни, глубокое синее небо и дымка на горизонте, прохладные ясные ночи с легким ветерком и мириадами звезд. Бидж с удовольствием предвкушала ночь, проведенную под открытым небом.
Однако наличие теплой куртки в походном рюкзаке ее радовало. В горах холодает быстро, и, когда они свернули на дорогу, ведущую к ферме Лори и грифона, и оказались в тени, отбрасываемой горной вершиной, Бидж поежилась. Стефан обнял ее за плечи.
— Надела бы ты куртку, любовь моя.
Бидж улыбнулась ему и, сдвинув на затылок подаренную ею же мягкую шляпу, почесала рожки, выглядывающие из курчавых волос. Стефан был в легкой рубашке и летних брюках. Бидж позавидовала шерсти, покрывающей большую часть его тела, хотя раньше часто и дразнила его по этому поводу.
Впрочем, однажды он смутил ее, ответив со смехом:
«Но тебе же нравится, когда мои мохнатые ноги прижимаются к твоим гладеньким»; Бидж покраснела и с тех пор поддразнивала его редко.
Лори ждала их на крыльце, нервно катая карандаш между пальцами. Время от времени она машинально подносила его к губам, потом, бросив недовольный взгляд, опускала руку. Ей очень не хватало сигареты — Черт возьми, Бидж, наконец-то!
— У меня были еще дела.
Стефан весело улыбнулся Лори; та скорчила гримасу.
— Ну ясное дело, были! Как же без этого! Бидж предпочла не реагировать.
— Грифон отправляется с нами?
— Чтобы он да ушел из дому? Попробуй его вытащить! — Она кивнула на дверь в дом. — Зайдите на секунду.
Они последовали приглашению; Стефан уверенно вспрыгнул на крыльцо, несмотря на набитые бумагой кроссовки на копытах.
Над компьютером грифона горела единственная лампа, освещая дюжины справочников и авиационных журналов, разбросанных вокруг. Грифон склонил голову, приветствуя вошедших, но продолжал смотреть на экран.
— Мне очень жаль, что я не смогу присоединиться к вам. Сегодня ночь вторжения.
— Ночь вторжения?
— Шестнадцатое мая 1943 года, если быть точным. — Голос грифона, всегда звучавший несколько высокопарно, сейчас был особенно напыщен и приобрел английский акцент.
Лори вздохнула.
— Он смотрит слишком много военных фильмов. И как это я не догадалась вовремя сломать видеомагнитофон! — Она показала на джойстик рядом с клавиатурой. — Он сейчас пилот, и включена имитационная программа.
— Более того, я веду эскадрилью Королевского воздушного флота. Извините, мои ребята ждут — Его когти заскользили по клавиатуре с такой скоростью, что за ними было невозможно уследить. Грифон решительно и отчетливо произносил текст, который набирал: «Добрый вечер, друзья. Я только что вернулся из Лондона,
Грифон покачал головой и стал печатать дальше:
«Впрочем, хватит об этом. Сегодняшний налет на Рур должен разрушить Монскую плотину — основной источник гидроэлектроэнергии, от которого вермахт зависит больше, чем сами немцы это понимают. Впрочем, германское командование уверено, что плотина хорошо защищена: и люфтваффе, и зенитками.
Боюсь, фрицы будут ждать нас этой ночью, и мне не нужно говорить вам, что судьба и Британии, и всей Европы, а может быть, и всего свободного мира зависит от того, что нам удастся сделать. В связи с важностью нашей миссии я сам полечу сегодня с вами на» Спитфайре «. Это все. Удачи и хорошей охоты».
На экране замелькали отклики: «Спасибо, сэр», «Сделаем, сэр», «Вы будете нами гордиться».
Грифон склонился к клавиатуре, сжимая в когтях джойстик, лихорадочно нажимая клавиши и что-то бормоча.
— Некоторые из этих сумасшедших готовы жизнь за него отдать — ив имитационной программе, и в реальном мире, — сказала Лори. — Можете вы в такое поверить?
Но глаза ее сияли, и Бидж подумала, что вполне может поверить.
Лори поехала впереди в своем пикапе. В кузове лежали одеяла, носилки и, как с нехорошим предчувствием отметила Бидж, портативный анестезиологический аппарат для полевой хирургии. Там же находился мощный, работающий от аккумулятора фонарь. Бидж и Стефан ехали следом; фавн подпрыгивал на сиденье, как взволнованный ребенок, не в силах сидеть спокойно.
— Я так благодарен тебе, что ты взяла меня с собой! Я сделаю все, что смогу. Ох, любимая! — Он неожиданно поцеловал Бидж. — Я знаю, ты занималась этим много раз, а для меня все впервые!
— Не так уж много раз — всего несколько жеребят и ягнят…
— Ну, ягнят! — серьезно возразил он. — Ты же знаешь, я принимал их тоже, Бидж. Я же был пастухом, когда мы встретились. — Стефан задумчиво добавил: — Я и сам был когда-то козленком.
— Тогда сегодня тебе все дастся легко. — Бидж положила руку ему на плечо — и чтобы ободрить, и чтобы удержать на сиденье. — Единороги — просто более крупные копытные. — Стефан засмеялся, и она засмеялась тоже, в первый раз позволив прорваться своему возбуждению. — Я знаю, конечно, что на самом деле это не так. Единороги — это единороги.
Они свернули на еле заметную дорогу — просто две колеи с примятой травой между ними. В свете фар было видно, как выпрямляются метелки, которые пригнул к земле пикап Лори, и как танцуют поднятые шинами пылинки. Впрочем, Бидж была слишком занята тем, чтобы удержать машину на дороге, и не смотрела по сторонам.
Затем подфарники пикапа Лори мигнули, когда она затормозила, и машины съехали с дороги. Трава здесь была гораздо короче, чем между колеями: это было пастбище. Бидж остановила свою машину рядом с пикапом.