Исцели меня любовью
Шрифт:
Магнус грозно рявкнул:
– Ступай и принеси мою мотыгу, Тимоти!
Мальчишка вприпрыжку побежал в сарай, принес мотыгу и протянул мужчине. Магнус принял боевую позу и посмотрел на Роберта:
– Значит, вы направляетесь в Хиллсборо? А откуда идете? Из Уикерема? Здесь только одна дорога.
Народ ахнул. Роберт обнажил меч.
– Говорите прямо, чего вы хотите, и мы пойдем своей дорогой.
Магнус показал на Элдсуайт:
– Сельский совет обещал вознаграждение любому, кто предъявит человека или животное, которые переносят эту проклятую заразу. Всем известно, что эта женщина – колдунья, заговаривающая лошадей. Я видел ее на ярмарке, и здесь
Люди стали скандировать: «Ведьма, ведьма» – и обступили Элдсуайт.
Магнус поднял мотыгу.
– Я вот что предлагаю: мы бросим колдунью и лошадь в известковую яму и сожжем их. А вы можете идти, – сказал он Роберту, косясь на его меч, и снова повернулся к толпе: – Я поделюсь наградой сельского совета со всеми, кто согласится помочь мне наказать колдунью и ее лошадь.
Женщина покачала головой:
– Ты болван, Магнус. Ты и твои дружки истребили всех лошадей и коров в округе, а среди них было много здоровых. Вы не пощадили не только животных, но и людей, которых считали заболевшими: вы убили нескольких человек. И все же Черную смерть остановить не смогли. Колдунья, заговаривающая лошадей, здесь ни при чем. Черная смерть – вовсе не ее рук дело. Это кара Господня. – Женщина показала пальцем на высокого человека с косой в руке: – Возможно, это ты, Томас Локсмит, прогневил Бога? Ты пьянствовал и избивал свою жену до полусмерти. А может быть, это из-за твоих грехов, Ричард Фромби, Бог наслал на нас этот мор? Зато, что ты дрых днем, а по ночам занимался блудом с чужими женами? А вы – все остальные, разве вы – святые? Вы обещали епископу в этом году выстроить здесь церковь, а сами палец о палец для этого не ударили!
Люди лишь усмехались в ответ. Видимо, боялись Бога не настолько сильно, чтобы отказаться от щедрого вознаграждения, которое посулил сельский совет.
Барстоу захрапел, прижатый вооруженной веревками и палками толпой к забору.
Пастух и кузнец взяли Элдсуайт под руки. Роберт ринулся вперед и набросился на них.
Элдсуайт ощутила холодную сталь клинка, прижатого к ее шее.
– А ну-ка, брось меч, сэр рыцарь, – сказал кузнец, продолжая держать нож у горла девушки.
Роберт замер. Окинув взглядом толпу, он бросил меч и поднял руки.
– Я не вооружен. Отпустите ее.
Пастух ногой пододвинул меч Роберта к себе. Через мгновение колесный мастер со своими тремя рослыми сыновьями набросились на Роберта и, повалив его на живот, сели на него верхом, прижимая к земле.
Магнус набросил на шею Барстоу веревку, и конь встал на дыбы. Петля затянулась на его шее. Он пятился и хрипел.
Элдсуайт взмолилась:
– Прошу вас, отпустите Барстоу. Лошадь здорова. Она не может быть переносчицей болезни, потому что не паслась на пастбищах за деревней: в Уикереме все пастбища сожжены дотла. Мы не стали там останавливаться. – Элдсуайт подняла глаза на пастуха – высокого мужчину, который вцепился в ее руку мертвой хваткой. – Любезный сэр, сколько овец у вас подохло от Черной смерти?
– Пока ни одна не подохла, – ответил он.
– И это при том, что многие потеряли всех своих овец и лошадей во время падежа скота. Как выдумаете, почему ваши овцы не пострадали? – спросила Элдсуайт. – Может быть, любезный сэр, это произошло оттого, что вы, будучи опытным и знающим пастухом, проявили дальновидность и, как только начался дождь, отогнали овец с пастбища, укрыв
Жители деревни притихли. На лицах у них было написано любопытство. Они с интересом ожидали, что ответит пастух.
– Да, я отогнал овец с пастбища и держал в своей хижине, чтобы перед стрижкой их шерсть была чистой и сухой. Я собирался вести их на рынок.
– Вот видите, – сказала Элдсуайт. – А те несчастные животные – лошади и овцы, – которые паслись на пастбищах, ели траву, поредевшую и выгоревшую на солнце во время жары, которая стояла здесь весь прошлый месяц? От голода они съели даже сорняки. Почва так вымокла от дождя, что земляные черви выползли на поверхность.
Пастух округлил глаза от удивления:
– Правда. Наутро после того сильного ливня спасу не было от земляных червей. Земля кишмя кишела червяками. Нельзя было и шагу ступить, чтобы их не раздавить.
– И что из того, лошадиная колдунья? У нас и до этого всякое бывало: то засухи, то дожди. И земляные черви выползали.
– Но такой сильной и долгой засухи, как в нынешнем году, давно не было, – сказал Роберт. – А после засухи почти каждый день шли ливни. Дождь лил как из ведра. В последний раз такое же творилось десять лет назад – тогда по нашим краям тоже прокатилась Черная смерть.
Пастух изумленно поднял брови, словно на него только что снизошло озарение. Жители деревни разомкнули ряды.
Элдсуайт скрестила руки на груди.
– Смертельная болезнь, разразившаяся в наших краях, – не кара Господня и не результат чьих-то злых чар. Ни Бог и ни колдуны здесь ни при чем. Это стихийное бедствие. Болезнь вызвана силами природы, чередованием сильной засухи и периода проливных дождей. Подобное уже случалось в этих краях и раньше. Помню, когда я была девочкой, из-за этого отменили летнюю ярмарку. – Элдсуайт показала на Джулиуса Уитби – шестидесятилетнего старика. – Господин Уитби, вы помните то время, когда в последний раз разразился мор из-за Черной смерти? В тот год из страха, что эпидемия распространится, пришлось отменить летнюю торговую ярмарку. Мой отец как раз собирался отвезти на ярмарку своих лучших лошадей и продать. Он говорил, что нет для этого места лучше, чем ежегодная летняя ярмарка в Уикереме.
Магнус кашлянул.
– По-моему, это неспроста: стоило в наших краях появиться колдунье, как опять началась Черная смерть. – Он повернулся к толпе: – И что еще более странно, она привела с собой свою лошадь – черную, как сам дьявол, которой Черная смерть нипочем!
Магнус протянул одному из мужчин веревку, конец которой был надет на шею Барстоу, а сам в один прыжок оказался возле Элдсуайт.
– Ты и твой муж – мои должники. Так что я оставлю себе вашу лошадь для возмещения вашего долга. А что касается тебя, колдунья, мы отведем тебя в сельский совет. Только колдунья, заговаривающая лошадей, может приказать червякам вылезти из земли. За твою голову дадут много золота.
Элдсуайт побледнела.
– Я не колдунья! – выкрикнула она и покосилась на Роберта. Только бы он не выдал ее тайну, которую Элдсуайт сама совсем недавно узнала о себе. – Да и какой мне резон убивать лошадей, насылая на них Черную смерть?
Магнус схватил ее за руки и обмотал веревкой ее запястья.
– Не знаю. Может быть, ты заключила сделку с дьяволом и ребенок, которого ты носишь во чреве, дьявольское отродье. Пусть в сельском совете тебя заставят признаться, почему ты насылаешь кругом Черную смерть. Там умеют выбивать из людей признания. – Он повернулся к толпе и предложил: – Давайте бросим ее в яму, а сами получим за это денежки.