Исцели меня прикосновением

Грейси Анна

Оно и так бьётся буйными волнами о борты маленького корабля самообладания, намереваясь уничтожить, затопить, разбить в мелкие щепки.

Тот парень всего лишь фантом. Иллюзия. Не более.

Встряхиваю головой, прогоняя образ из затуманенного сознания. Пытаюсь понять, что же могло спровоцировать вспышку, которой не было очень давно?

В прошлом университете я была невидимкой. Просто девушкой, живущей в своём закрытом мирке, с которой никто не пытался знакомиться, никто не заводил разговоров, да и вообще близко не подходил.

Да, я возвела вокруг себя

высокую стену, но ни единая душа человеческая не пыталась хоть что-то сделать с ней. Меня просто не замечали, остерегались, избегали, словно я была какой-то неправильной или заразной. Здесь же я словно бельмо на глазу. Вроде бы тоже не самое приятнейшее из зрелищ, но внимание перетягивающее.

Я набрала несколько раз брату, который был так не вовремя не в зоне доступа сети. Как бы я не злилась на него, но именно в такие минуты нуждалась в его поддержке. Он единственный человек который всё это время поддерживал. Мама не в счёт. Мама это совсем другое, и сейчас лучше не вспоминать о ней, чтобы не впасть в состояние депрессии.

Решение пропустить последние пары было твердым и безоговорочным. Мне нужно домой. Для первого дня и так достаточно.

— Кристина, постой…

Доносится из-за спины голос Влада, который пытается догнать меня. А вот это уже плохо. Очень очень плохо. И я начинаю бежать ещё быстрее. Нельзя показываться посторонним в подобном состоянии. Нет ничего хуже жалобных взглядов, которых точно не избежать, и ощущения слабости.

Нужно быть сильной.

Всегда. Везде. Постоянно. При любых обстоятельствах.

Так учил меня тренер, которого для меня нашел брат. Правда, он ещё советовал не отталкивать тех, кто протягивает руку помощи. Попытаться довериться, ведь не все вокруг мрази, но при этом быть всегда на чеку, и в нужный момент суметь дать отпор.

"Простите Тимур Рамазанович, но с этим пунктом кое-какие трудности".

— Постой, тебе говорю. — более грозно. — Тебе не хорошо? Я сам могу отвезти тебя домой. Слышишь?!

Я оглянулась лишь раз, перед тем как пулей залететь в стоящее неподалёку такси, блокируя за собой двери.

— Прошу, трогайтесь!

Глядела уперто вперёд, рвано и часто дыша. Дядечка средних лет, как-то странно на меня посмотрел, но без возражений завёл мотор. Правда, недовольно что-то пробухтел, мол молодежь, вечно у вас какие-то непонимания и недомолвки, когда Влад начал стучать по стеклу и пытался открыть дверь. При этом выкрикивал ругательства на невинного таксиста, в перемешку с просьбами выйти из машины и всё объяснить.

Машина поехала и только тогда я смогла облегчённо вздохнуть.

Обернувшись, я наблюдала за тем, как Влад пробежав пару метров, обреченно остановился посреди дороги, не обращая никакого внимания на сигналы и недовольства водителей, провожал взглядом машину в которой сидела я, до тех пор пока она совсем не скрылась из виду.

* * *

— Как прошёл день? — интересуется отец во время ужина, аккуратно отрезая кусочек от стейка. — Как встретили тебя однокурсники?

Поглядываю на столовые приборы, которых передо мной теперь в большем количестве чем я

привыкла видеть. К чему вся эта помпезность? Мы ведь не на каком-то банкете. Но отца по всей видимости это ни капельки не смущает. Он закидывает следующий кусочек и аккуратно промакивает губы салфеткой.

— Неплохо. — пожимаю плечами.

Если конечно не учитывать один инцидент. Сейчас то я понимаю, насколько глупо смотрелась со стороны. Мысленно закрываю лицо ладонью, а на деле плотно сжимаю губы, что конечно же не остаётся без внимания отца. И зачем только он напомнил? Как же теперь неловко и стыдно. Что теперь парень подумает обо мне?

— Уверена?

— Да, конечно, просто…

— Просто, что, Кристина? — приподнимая бровь спрашивает отец.

Выдавливаю из себя самую нежную улыбку, и продолжаю говорить слишком тихо и в какой-то степени неуверенно. Папа тот человек перед которым я становлюсь робкой. У него тяжёлая и давящая энергетика. Вот и сейчас он смотрит из подлобья своими чёрными глазами, прибивая меня к стулу.

— Было бы лучше, поступить туда, где молодежь проще. Там ведь одни мажоры. Они все высокомерны, дерзки и безжалостны. Я им неровня. Пап, я не могу с такими общаться, ты ведь знаешь.

Я пыталась заводить подобный разговор и не раз. Когда они приехали с братом и находились там со мной почти неделю. Пару дней назад, когда меня поселили в хоромы в которых теперь придётся жить и даже перед сдачей документов. Но итог был один — провал.

— Это не обсуждается. — безапелляционно заявляет отец, медленно отпивая из бокала.

И меня начинает подбешивать это его спокойствие. Папа всегда был скуп на эмоции, но никогда раньше я не замечала столько холода и равнодушия.

— Почему? — начинаю злиться, и смелость откуда-то появляется смотреть на него с вызовом. — Только не нужно повторять, что я теперь часть этого мира, и мне необходимо привыкнуть. Почему ты не считаешься с моим мнением?

— Так! — отец бьёт по столу, что аж столовые приборы со звоном подпрыгивают и я вместе с ними, и продолжает произносить ледяным тоном. — Моя дочь, не будет учиться в каком-то зачуханном университете и общаться непонятно с кем. Мои дети заслуживают лучшего, и я сделаю для этого всё. Нравиться тебе это, Кристина, или не нравится, но ты моя кровь, моя семья, и тебе придётся свыкнуться.

— Ты ведёшь себя так, потому что статус не позволяет?

Выкрикиваю смело, возвышаясь над столом, а внутри всю колотит. Впервые я вступаю в спор с отцом. Да ещё и на повышенных тонах. Я словно вижу перед собой совершенно другого человека. И мне не нравится то, в кого он превратился.

— Потому что боишься осуждения? Папа, когда ты стал таким? С каких пор мнения общества для тебя важнее собственной дочери?

— Сядь!

Рявкает на меня заметно покрываясь пятнами и я безвольной куклой обмякаю в кресле. "А то что?" Хочется спросить упрямо. Но я покорно сижу молча, лишь смотрю в упор, гордо вскинув подбородок, показывая, что воля моя несломлена. Не веря до конца в происходящее. Где мой любимый папочка? Куда исчез тот человек?