Исцели меня прикосновением
Шрифт:
— Простите. — тихо шепчу осевшим голосом и поднимаю голову.
— Всё в порядке. — спокойно отвечают, встречаясь со мною взглядом.
Тону в серых глубинах уже знакомых глаз.
Меня держат крепкие руки парня, с которым познакомил брат. И мне бы поблагодарить спасителя от падения, но эмоции взявшие верх над рассудком заставляют вывернуться и отскочить на пару шагов.
— Кристина? — обеспокоенно реагирует он, замечая мои манипуляции. — В чём дело?
Слегка хмурится, но
— Ах да, никаких тактильных контактов, — передразнивает мою вчерашнюю интонацию Саша, и слегка усмехается. — Как я мог забыть. Обещаю. Больше не повториться. Смотрю, в помощи ты всё-таки нуждаешься, раз оказалась в этой части корпуса.
Слышу приближающиеся голоса парней и меня накрывает волной паники. Парализует конечности и начинает слегка потряхивать.
— Эй, здорова, Алекс! Как жизнь? — выкрикивают совсем близко. — Идём с нами!
— Здоров, пацаны. Не-е-е, в следующий раз. Дела.
— Видим, видим, какие у тебя дела. — ржёт один из них. — Первостепенной важности.
— Придурки! — бубнит Саша себе под нос.
Я не знаю, что в тот момент отразилось на моем лице, но он не мешкаясь подлетает, наплевав на обещание, хватает за плечи и начинает слегка то ли поглаживать, то ли встряхивать, разглядывая обеспокоенным взглядом.
— Ты чего, Кристин? Ты что, плачешь? Тебя кто-то обидел?
Тёплое прикосновение к щеке, нежно смахивающее единственную сорвавшуюся слезинку, действует отрезвляюще.
Вскидываю голову, фокусируя взгляд, которым только что гипнотизировала одну точку, и злобно отталкиваю парня.
— Я ведь просила меня не трогать!
Отвечаю грубо, злюсь на себя, но выставляю его виноватым. Реакция на его касание обескураживает и заставляет вести себя глупо.
Отходит на шаг, руки вверх приподнимает, показывая что больше не тронет. Но напирает вопросами.
— Что случилось, Кристина? Просто расскажи. Повторюсь, тебя обидели?
— Никто меня не обижал. — прячу стыдливо глаза, не могу видеть тревогу, которой он меня обволакивает.
— Тогда в чём дело? — не обращает на мою грубость никакого внимания, наверное понимает, не с проста всё это. — Я не понимаю?! Кристина, я всего лишь хочу помочь.
— Это из-за ребят? Верно? — выдвигает предположения задумавшись. — Испугалась?
Киваю. А что я должна ему сказать в своё оправдание? Что меня мучают вспышки из прошлого? Что периодически настигают панические атаки?
Для чего выливать на незнакомого человека свои проблемы? Я столько лет справлялась в одиночку. И сейчас справлюсь.
— Они вели себя неадекватно.
— Ясно. — выдыхает успокоившись. — Эти могут, но они безобидные. Вижу, что не веришь. Со временем
А они? Они привыкнут к такой как я?
Сомневаюсь.
— Пойдём. Я тебя провожу.
Подаёт руку, но тут же себя одергивает.
— Ребята были правы, телохранитель тебе действительно может понадобиться на первое время, отгонять подобных орангутангов.
Улыбается по-доброму, заставляя и мои уголки губ слегка приподняться.
— Костян сделал правильный выбор. Миледи, — отвешивает поклон. — Я к вашим услугам.
Мы идём к нужному корпусу, Саша пытается меня развеселить, рассказывая шутки, а я делаю выводы, что и среди мажоров есть нормальные люди.
Глава 4
Крид
Я столько раз наблюдал за тем как обманывают и предают друг друга люди, при этом преследуя самые различные цели.
Одни это делали ради славы и денег, другие, ради удовольствия и удовлетворения собственного эга, третьи, в угоду своей семье и её капризов, четвёртые, ради мести, а пятые, просто от скуки.
Я испытывал предательство на своей шкуре и не раз. Предавали друзья, девушки, знакомые, родственники, да что далеко ходить, родная мать оказалась предательницей, бросив меня и сбежав за границу с лучшим другом отца.
Мир в котором я живу настолько погряз в обмане и лжи, что я привык к этому. К постоянному ожиданию удара со спины, вырабатывая с годами своего рода иммунитет. Чтобы не было нестерпимо больно, чтобы воспринимать это как нечто должное, как что-то совершенно естественное.
Но знаете что страшнее, не когда ты получаешь неожиданный толчок исподтишка, а когда бьют в упор, равнодушно смотря прямо в глаза, нанося хладнокровно удар за ударом, без жалости и сожаления.
Я впервые наблюдал за тем, как предают любя.
Разрушая не только себя, но и самое дорогое что есть, ломая хрупкие нежные чувства собственными руками, жестокими словами и поступками.
Ради чего?
Во благо или в наказание?
Какова была истинная цель и причины?
Это мне ещё предстояло узнать.
* * *
Кристина…
Она словно глоток свежего воздуха, такого морозного и бодрящего, заполняющего лёгкие до отвала, до лёгкого покалывания и дискомфорта.
Такой необходимый глоток в обыденности, в которой мы грязли изо дня в день.
Это почувствовал не только я, все мы, наша непревзойдённая пятёрка.
Появление девушки было весьма фееричным.
Ещё тогда, на площадке, я понял — она особенная.
Девушка отличалась от тех капризных куколок к которым мы так привыкли, в ней чувствовались сила, железный стержень и несгибаемость.