Исцели меня прикосновением
Шрифт:
— Спуститесь на землю! Вы не боги и не судьи! — громогласно провозглашаю свой монолог. — Ваши души настолько очернели, что вы погрязли в этой гуще с головой. Сердца — словно червивые яблоки, с наружи красивые образы, но внутри — сплошная гниль. Посмотрите на себя со стороны, и сделайте маленький шаг к свету. Я тоже не святая и у меня не идеальная жизнь. Хотите исповеди?
Вновь улыбаюсь. Меня начинает потряхивать от того, на что я решаюсь.
— Меня тоже постоянно затягивала тьма. А знаете почему? Потому что я встретилась с дьяволом.
Ком
— С сущим дьяволом в человеческом обличии. Он очернил мой прекрасный яркий мир. В семнадцать, я оказалась на ступеньке ада. В семнадцать, я чувствовала себя пустотой. Не жила, а просто существовала с огромной дырою в груди. В семнадцать, меня пытались изнасиловать.
Сбоку слышу несколько вздохов ужаса, а у одной из девчонок на глаза наворачиваются слезы. Неужели не только меня коснулось нечто подобное? Поворачиваю голову к окну и наблюдаю за тёмными тучами, затянувшими небо. Макушки деревьев покачиваются от сильных порывов ветра, как бы оповещая о том, что стоит ждать грозы. Что ж, видимо природа так решила меня поддержать. Погода за окном — отражение моей души. Там сейчас тоска и полный раздрай. Стою минуту, другую, но никто не решается нарушить моего молчания. Над головой гремит, и наверное, это знак чтобы продолжить дальше.
— Многие подумают, а что здесь такого, стоит отпустить ситуацию и жить дальше. Не получается. Это не так просто. Не легко простить предательство, в этой истории всё слишком запутанно, но ещё сложнее забыть унижение и причиненную душевную боль. К сожалению у меня нет волшебного ластика, стирающего возникающие в голове картинки.
Очередной раскат грома и я решаюсь взглянуть на присутствующих. Они молчат. Они ждут. Большинство из них мне сочувствуют? Так странно. Уставились во все глаза, сбросив маски. Это прекрасное зрелище. Лучшее, что мне приходилось когда-нибудь наблюдать. Может это всё не зря. И я на правильном пути. Влад хмурится, это и не удивительно, а Егор, смотрит то на Исаева, то на меня. Шок застыл на его лице.
— Но сейчас я понимаю, что прошлое не так пугающе. В настоящем всё намного страшнее. Чуть больше полу года назад я потеряла близкого человека. — отворачиваюсь от них. — Мамочка, она была тоненьким лучиком солнца, в одно мгновение погасшим. Теперь вновь всё затянуто тучами.
За окном ливень. Небо плачет вместе со мною. Такими важными, очищающими каплями стекающими по щекам и стеклу. Сейчас мы единое целое.
Я совсем расклеилась. И пусть. Я хочу показать им себя настоящую. Не смелую и сильную, а чувственную и слабую девушку.
— Мне её очень не хватает. Лишь некоторые из вас смогут понять меня по-настоящему, те, которым пришлось столкнуться с подобным, прочувствовать всю боль утраты. Для других же
Я дрожащими пальцами тянусь к пуговицам рубашки всё ещё глядя в окно. За ним разразилась настоящая буря. Ветки хлестают по кирпичной стене, капли тарабанят по стеклу и в аудитории становится совсем хмуро. Расстегиваю пуговицу за пуговицей, даже не представляя какие мысли проскакивают у каждого из них. Я хочу им показать. Уверена, после этой выходки "папочка" разозлится сильнее, начнет метать молнии посильнее тех, что сверкают одна за другой. Я хочу чтобы они знали. В этом мой план.
Как же самонадеянно, но, Влад, Егор… Вы моя последняя надежда.
— Можно попытаться что-то изменить, поменяться самим, вернуть то, чем по-настоящему дорожишь, единственное, чего не возможно сделать, это вернуть тех кого нет. Грустно, не правда ли? Но это не самое печальное. — стягиваю ткань с плеч, оставаясь в майке на тонких бретельках, обнажая руки. На них всё ещё огромные синяки и затянувшаяся рана от бляшки. Из горла рвётся нервное хмыканье. — Печальнее, когда те, кого ты любишь оказываются монстрами. Смеются в лицо, больно бьют словами, а самое главное причиняют физическую боль. Мой отец оказался тираном. Расчётливым, бессердечным циником. Вот такие дела.
Снова смотрю вперёд, чувствуя свободу и лёгкость.
— Вам всё ещё кажется, что моя жизнь идеальна? — судя по взглядам, это не так. Я удовлетворённо улыбаюсь. — Что ж, думаю, это лучшая исповедь за всю историю человечества.
Натягиваю рубашку. Хватаю доклад, в ожидании громил, которые не заставили долго ждать. Промокшие, хмурые и злые. Прослушали всё-таки.
— Кристина Олеговна, прошу. — указывают рукою на дверь.
— Зря вы так. — произносит Армен поравнявшись со мной.
Знаю. Но мне не оставили выбора.
За спиной слышу как Марат вступил в словесную перепалку с Егором и Владом. Они рвутся ко мне. Хотят помочь. Но пока не время.
Первый пункт в исполнении плана поставлен, осталось дело за малым.
* * *
— Ты что устроила? — шипит отец ложно спокойным голосом. Кто бы сомневался, что о моей маленькой шалости станут молчать. Уроды. Понимают ведь всё, но твёрдо следуют указаниям. Дрессированные псы.
— Ничего особенного. — пожимаю плечами и отпиваю небольшой глоток с чашки. — Просто поделилась правдой с теми кто сможет поверить. А главное выслушать.
— Кристина! — бьёт кулаком по столу, отчего я вздрагиваю, но упёрто продолжаю пить чай. Знаю, что отец ограничится лишь словами, не в том состоянии, чтобы позволить себе лишнего. — Я ведь предупреждал! Что ж ты такая упертая?
— Ну, судя по всему есть в кого.
Отвечаю с сарказмом, зля "любимого папочку" сильнее. А что мне терять? Возможно, так есть маленький шанс на свободу и спасение. А если уж очень повезёт, то Костик скоро прилетит, и не позволит продолжаться этому безумию.