Исцели меня собой
Шрифт:
– Соня… Соня… Соня, ты меня слышишь?
Павел склонился над ней и смотрел так встревожено, что ей стало стыдно. Она судорожно перевела дыхание и кивнула.
– Ты такая чувствительная, маленькая… - Он погладил ее по щеке и отодвинулся, улегшись на спину.
Она не поняла, комплимент это или сожаление. Наверное, сожаление. Она достала Павла своим настроением.
– Можно мне встать, чтобы приготовить завтрак? – спросила Соня.
Голос дрожал, но она ничего не могла с этим поделать.
– Можно Машку
Он внимательно на нее посмотрел, словно ожидая возражений.
«Мы же не в армии», - уже готово было слететь с губ Сони. Удалось удержаться.
– Впрочем, к тебе это не относится, - добавил он, так ничего и не дождавшись. – Можно.
Соне показалось, что Павел недоволен. Нет, не показалось. Она решилась посмотреть ему в глаза и заметила, что они потемнели. И брови сведены так, что на лбу пролегла глубокая морщина. В чем она успела провиниться? Не может быть, чтобы из-за этой ерунды…
Она вдруг вспомнила, что вчера ничего не сделала для Павла. Не дождалась его, уснула. А он так нежно заботился о ней! Не в этом ли дело? И как ей поступить теперь?
Соня не спешила уходить, хотя получила разрешение. Она села рядом с Павлом, опершись одной рукой о кровать, тихонько потянула на себя одеяло, которым он был укрыт по пояс. При этом она продолжала смотреть на Павла и пыталась понять, как меняется его настроение. Он наблюдал за ней спокойно, даже как-то холодно, равнодушно. Соня несмело погладила член – твердый, возбужденный от утренней эрекции.
– Прекрати, - процедил Павел сквозь зубы. – Ты куда-то спешила? Вот и иди!
Самое правильное – послушаться. Встать и выйти из спальни, отправиться на кухню готовить завтрак. А Соня снова нарушила приказ. Она опустилась на пол, на колени, рядом с Павлом и покаянно опустила голову. Его отношение обижало, как и всегда, когда она не понимала, за что на нее сердятся. Его настроение расстраивало, потому что она была уверена, что это ее вина. Они начали день с ссоры, и это нужно исправить.
К сожалению, Павел такой же упрямый, как и она сама. Соня молчала, передав право распоряжаться хозяину, а Павел молчал, испытывая ее терпение. Поединок двух баранов. Соня решила, что не двинется с места. Видимо, Павел это понял.
– Соня, чего ты хочешь?
– Служить вам.
– Мы договаривались, никаких раболепских поз.
– Я не умею иначе… - прошептала Соня. – Я хочу исправить… извиниться за свое поведение. Но не знаю, как.
Она никогда не была плаксой. Даже в самые тяжелые дни, когда ее собирали по частям, а жить не хотелось, она не давала волю слезам. У Павла она ревела с завидной регулярностью. Поначалу грешила на гормоны, но теперь-то отчего?!
Слезы, горячие, обжигающие, потекли по щекам. Она пыталась скрыть их за волосами, еще ниже опустив голову, но Павел все равно заметил. Он
– Да прекрати реветь! Ни в чем ты не виновата. Соня!
Слова звучали грубо, но поступок выдал Павла с головой. Внезапное озарение настолько удивило Соню, что она перестала всхлипывать. Павел хотел казаться злым и недовольным. Притворялся! Она же видела настоящую злобу, испытала ее на себе. Злоба, ненависть, гнев, равнодушие, жестокость – все это было в ее жизни. А Павел.. Павел злился – и обнимал. Гневался – и «наказывал» лаской. Равнодушно отворачивался – и делал подарки. Часто вел себя жестко – и никогда жестоко. Какая же она дура!
– У меня рога выросли? – вежливо поинтересовался Павел. – Или ослиные уши?
Это потому, что она пялилась на него в немом изумлении. Сейчас, когда его лицо было так близко, Соня смогла разглядеть то, что скрывалось за маской: нежную грусть.
– Нет. – Соня помотала головой.
Его губы дрогнули, но так и не расплылись в улыбке. Он провел пальцами по ее щекам, вытирая слезы.
– Прости, маленькая, - произнес Павел. – Мне пора объясниться. Я пугаю тебя перепадами настроения, но твоей вины в том нет.
– Как же нет… я же… - заволновалась Соня.
– Тс-с-с… - Он прижал палец к ее губам. – Помолчи немножко, будь добра.
Она с готовностью кивнула.
– Видишь ли, маленькая… – он вздохнул, но продолжил: - Мне не нравится, когда ты сравниваешь меня со своим прежним… хозяином. И не надо так смотреть. Я знаю, сравнивала. Но дело в том, что я тоже сравниваю тебя со своей бывшей женой. Это единственная женщина, с которой я долго жил под одной крышей. И я все время жду, когда же ты начнешь вести себя так, как она.
Соня приоткрыла рот, чтобы возмутиться и возразить, но предусмотрительно передумала. Сейчас Павла лучше не перебивать.
– Но даже когда я специально провоцирую, ты ведешь себя не так, как она. Вместо того чтобы радоваться, я злюсь. Злюсь на себя, потому что разучился доверять. И на тебя, потому что ты слишком хороша для такого циника, как я. Поправь меня, если я ошибаюсь. Только не отводи взгляд, не смей! Если бы ты не была сабмиссивом, а я – доминантом, ты вела бы себя так же, правда?
– Да… Я…
– Не говори, почему. Не сейчас! Хорошо?
– Да. Хорошо, - согласилась Соня.
Она прижалась теснее к Павлу и спрятала лицо у него на груди.
– Я злюсь еще по одной причине, Соня. Время нашего договора истекает, а я не хочу тебя отпускать. И мне нечего тебе предложить, кроме своего скотского характера. Ты милая девочка, ты заслуживаешь большего…
– А вы еще говорите, что я все решаю сама. – Соня посмотрела на него с упреком. – Самое главное вы решили без меня.