Исцели меня собой
Шрифт:
– Другую ногу, - приказал он.
После они общими усилиями натянули на Соню платье. Оно обтягивало ее, как перчатка, выгодно подчеркивая груди. Павел сам затянул шнуровку. Хвостик крепился на юбке. Да и хорошо, не хотелось смущать девочку еще и анальной пробкой.
– Пройдись.
Соня послушно продефилировала мимо него к окну и обратно. Смотрелась она шикарно: черные чулки подчеркивали стройные ножки, каблучки стучали, юбка волнами струилась по бедрам, озорные рожки добавляли изюминку образу.
– По-моему, чего-то не хватает… - задумчиво произнес Павел.
– Чего? – переспросила
– Не-а, - усмехнулся он. – У дерзкого чертенка должны быть хорошенько отшлепанные ягодицы.
Соня ахнула и покраснела еще сильнее.
– Да, детка.
– Но… но… я же… - забормотала она и умолкла.
– Мне не нужен повод, чтобы тебя отшлепать, маленькая, - добродушно напомнил Павел. – Иди-ка ко мне. Стой так. Наклонись.
Он не стал укладывать ее на колени, просто поставил между ног и заставил нагнуться. Страха и смущения было больше боли – Павел шлепнул ее несколько раз, только обозначая свою власть. И все же Соня терла горящую попу, пока он объяснял правила.
– В клубе называй меня хозяином. Ни с кем не разговаривай, это приказ. Даже если к тебе обратятся, дождись моего разрешения. Голову держи опущенной. Там не любят глазастых. Со мной тоже не разговаривай, только в крайнем случае, если что-то срочно нужно. Надеюсь, о беспрекословном подчинении напоминать не нужно?
– Не нужно, - кивнула Соня.
– Не дрожи, маленькая. Я не прикажу ничего неприемлемого. Другие не имеют права тебе приказывать, ты – моя, и подчиняешься только мне.
– Хорошо…
– Да, хозяин, - поправил ее Павел.
Он не сомневался в ней, но тут самому бы привыкнуть. Хозяин…
– Да, хозяин, - послушно повторила Соня.
– Сходи наверх, принеси ошейник из ящика.
Через минуту растерянная Соня выглянула из спальни.
– Его там нет, - сообщила она. – Там только… это.
Она показала ему длинную узкую коробочку. Павел довольно улыбнулся.
– Это он, маленькая, неси сюда.
Собачий ошейник хорош на время, но для своей девочки он хотел особенное украшение. Саба Лео вообще носит золото! Чем его Сонечка хуже?
Его подарок не был золотым. Павлу нравилась черная полоска кожи на шее Сони, и основа ошейника – кожа. Но мягкая, приятная на ощупь. На внешней стороне – серебряные вставки, составляющие сложный узор. И подвеска – крупный камень под цвет Сониных глаз.
Соня замерла, когда он открыл коробочку и показал ей ошейник.
– Нравится?
– Это… мне?
– Не мне же.
Он застегнул его на Сониной шее.
– Иди, любуйся. Только недолго.
Соня обняла его, рискуя нарваться на неприятности. Они уже начали сессию, она должна была подчиниться его приказу.
– Накажу, - прошептал Павел, поцеловав ее в губы. – Когда вернемся.
– Да, хозяин, - согласилась Соня и убежала к зеркалу.
Он услышал, как щелкнула камера на телефоне.
– Соня? Ты чего творишь? – обеспокоенно спросил он.
– Дине похвастаться, - сообщила она. – У меня красивее!
Павел засмеялся и завернул ее в шубу. Интересно, она удивится, когда узнает, что нет никакого проката, и эта шуба – ее? Соне определенно нравился мех – она зарывалась в него носом и счастливо улыбалась. Хотя, нет. Не удивится. Рассердится. Не любит она
В клубе гремела живая музыка. По случаю Нового года пригласили какую-то группу. Праздничный антураж прилагался – гирлянды, еловые ветки, серебристый дождик.
Охрана пропустила их без вопросов. Соня жалась к Павлу, подрагивая от резких звуков. И не хотела расставаться с шубой. Еще бы! В ней она не чувствовала себя обнаженной.
Павел взял Соню за руку и повел в зал.
Глава 23
Соня отчаянно трусила. Она верила Павлу, он не даст ее в обиду, он обещал. Любая саба под защитой своего Доминанта на дикой вечеринке. Соня не какая-то там свободная и ничья, на аукцион ее не выставят. У нее есть ошейник, она принадлежит Павлу.
Ошейник приятно грел и кожу, и душу. Она не ожидала такого подарка. Время от времени Соня дотрагивалась до камня, гладила его, сжимала в пальцах. Как Павел угадал? Не то чтобы она мечтала о конкретном ошейнике, но этот понравился ей сразу, едва она его увидела. Черная кожа и серебро. И камень, повторяющей цвет ее глаз! О, неужели это тот самый Павел, который украл ее из дома Лео? Как он изменился! Хотя… Нет, не изменился. Просто стал самим собой.
Еще приятнее душу грела мысль, что она небезразлична Павлу. Соня перестала сомневаться, почувствовала себя свободной и… счастливой? Почти счастливой. О ребенке она не забыла, но решила немного подождать и узнать у Павла, что он думает об этом. Месяц еще не закончился, Павел еще не предложил ей остаться. Не забыла она и о просьбе Лики Федоровны, но за неделю так и не смогла ничего придумать. Завтра… все должно произойти завтра. Единственное, что пришло в голову – сбежать в этот центр и заставить Павла ехать туда за ней. О том, как ей потом влетит, Соня старалась не думать. Хуже всего, Павел может не простить ей такой выходки.
А сейчас она боялась публичности и, больше всего, собственной неуклюжести. Она могла подвести своего хозяина! Этого она себе никогда не простит.
Отсутствие нижнего белья уверенности не добавляло. У Сони дрожали коленки, когда она шла вслед за Павлом. Как хорошо, что он приказал ей опустить голову! Соня чувствовала чужие взгляды – любопытные, обжигающие, похотливые. Однако она смотрела себе под ноги, поэтому легко получалось игнорировать толпу.
Павел провел ее через зал. Он здоровался со знакомыми, с кем-то перекидывался ничего не значащими фразами. Кто-то смеялся в ответ: «Какой милый чертенок!» Соня думала, они идут к сцене, сбоку от которой располагался бар, однако Павел направлялся в чилаут.
Здесь почти никого не было: две или три пары занимались чем-то за полупрозрачными шторами, разделяющими чилаут на приватные зоны. Павел выбрал одну из «комнат», указал Соне на подушку на полу:
– На колени.
Она послушно заняла свое место, Павел сел в кресло рядом с ней. К ним подошла официантка-саба в костюме кошечки: короткая юбочка, из-под которой выглядывал хвостик, ушки на макушке, меховой корсет, оставляющий груди почти открытыми. Она спросила, что им принести из напитков.