Исцели меня собой
Шрифт:
«Соня, Сонечка, милая моя девочка… Почему? Почему?! Как ты могла? Ты же не-та-ка-я!»
Такая же, как все женщины. Лгунья. Предательница.
Павел когда-то любил Карину. Но мало кто знал, что поженились они «по залету». Он уже тогда понимал, что нуждается в чем-то большем, чем семейный секс раз в неделю, но Карина забеременела. Бросить своего ребенка Павел не смог. Родился Митя. Потом, через три года, жена укрепила свои позиции, забеременев Аленкой. И опять «неожиданно». Просто обманула Павла, перестав
После этого он жестко контролировал процесс, и о методах предприимчивых дамочек, конечно же, слышал. Вот только от Сони такой подлянки не ожидал. Неужели нельзя было спокойно поговорить?
Хотя… Она же пыталась? О вчерашнем разговоре перед сном он вспомнил только сейчас. Но он же ничего не соображал! Что он ей ответил?..
Внизу хлопнула дверь. Соня ушла. Павел прятался в спальне – он не был уверен, что смог бы себя контролировать. В первый момент он едва сдержался, чтобы не ударить Соню. Сейчас даже мысль об этом приводила его в ужас, но тогда глаза застил кровавый туман.
Выгнать – отличное решение. Отвергнуть, отторгнуть, вырвать с корнем. Никогда больше не видеть. Потому что он никому не позволит управлять им при помощи детей!
Павел спустился в гостиную. Вещи Сони так и валялись на полу. На столике лежал телефон, ошейник и украшения, не хватало только кольца. Сказала, что не может снять. Как будто ему нужны эти побрякушки! Он сгреб все и хотел в сердцах швырнуть в мусорное ведро. Не смог. Там лежали васильки. Цветы, которые он недавно с любовью выбирал для Сони.
Цветы в мусорном ведре его и отрезвили. Он выгнал женщину, которую любит. И васильки с поломанными головками «смотрели» на него глазами Сони, синими-пресиними, как осеннее небо в солнечный день.
Такси?
Еще не звонили, что машина у подъезда. Хотя с них станется…
Пара звонков – и противный липкий страх подкатывает к горлу. А в памяти всплывают подробности похожего случая, произошедшего с Ильей. Это же он, Павел, лет пять назад по просьбе Ильи поднимал свои связи, чтобы найти Киру, которую друг прогнал прочь за несуществующую провинность.
А она попала под машину…
Павел набрал номер Ильи.
– Илья, ты где?
– Дома. Что-то случилось?
«Да! Черт побери, да!»
– Нет, просто до Лео дозвониться не могу, думал, ты еще там.
– А-а-а… Нет, мы с Кирой уехали после вас.
Лео звонить придется. У Сони нет телефона, и узнать, добралась ли она, можно только у него
«Прощай, старый друг… Ты мне этого никогда не простишь».
Лео на редкость спокойно его выслушал. Вернее, молчаливо. Навряд ли Лео остался равнодушным к тому, что произошло.
– Ее нет. Приезжай.
Морду набьет или сразу пристрелит?
– Не думаю, что это хорошая идея. Нам надо поговорить, но не сейчас.
«Только бы с Соней ничего не случилось… Только
И так несколько часов кряду. Пока Лео не позвонил и не бросил короткое:
– Соня дома.
– Лео, с ней…
– В порядке. Руки-ноги целы, голова на месте. Если мне придется вынимать ее из петли, ты – труп.
Короткие гудки. Павел перезвонил.
– Не вешай трубку! Лео, мне нужно время. Думаю, Соне тоже. Скажи ей, что мы поговорим, когда я вернусь. Пожалуйста.
– Когда ты вернешься?
– Уеду к матери до конца новогодних каникул. Лео, черт побери! Ты же не думаешь, что я выгнал ее из-за разбитой тарелки?!
– Разбирайтесь сами. Но будь добр, не забывай, что Соня уже зависима от тебя.
– Это пугает меня больше всего. Но у вас ей будет спокойнее? Лео, я прошу…
– Не стоит. Тут ее дом.
– Лео…
– Иди к черту.
Отвратительно чувствовать себя куском дерьма. Но будет еще хуже, если он кинется все исправлять, не успокоившись и не разобравшись в себе. Правда в том, что он любит Соню. И в том, что ему нужно время, чтобы понять, сможет ли он ее простить. Соня поймет, если он смирится с ее поступком просто из жалости. А это не нужно ни ей, ни ему.
Павлу удалось скрыть от детей свое паршивое настроение. От матери – нет.
– Нет, мама. Я не буду рассказывать, что произошло. Мне не нужен совет, меня не нужно утешать. Я кое-что должен решить. Сам.
– Конечно, Паша. Но это связано с Сонюшкой?
Он дернулся, как от удара. Сонино имя прозвучало так, что чуть не остановилось сердце.
– Да, мама.
– Хорошая девочка… Добрая, умная, воспитанная… Ты знаешь, я была не права. Не в образовании счастье. Пусть хоть дворничиха, но она тебя любит.
– Мама! Ты ее совсем не знаешь!
– Иногда, чтобы узнать человека, достаточно поступка. Это она помогла вернуть тебе детей, Паша, не я.
– Мама-а-а… - почти простонал он.
– А еще она знает французский.
– Что?! При чем тут…
– Да ни при чем. И не ори на мать.
К счастью, больше матушка не заводила разговоров на эту тему. Но находиться вдали от Сони становилось все тяжелее и тяжелее. Вместо того чтобы поехать к ней, Павел уехал еще дальше.
Договорился с Кариной и увез матушку и детей в Сочи на несколько дней. Хоть какая-то гарантия, что не сорвется с места и не помчится к Соне, наплевав на здравый смысл.
Море и дети помогли ему успокоиться. Волны шептали, бились, облизывали берег, грохотали, завораживали. Смывали ненужное, уносили лишнее. Дети просто были детьми. А если бы Карина когда-то не пошла на обман, они никогда не родились бы. Эта простая мысль вывернула Павла наизнанку. Почему он раньше этого не понимал?