Исцели меня собой
Шрифт:
– Нет…
Павел оглянулся – Лео и след простыл. Все правильно, друг сделал все, что мог.
– Маленькая, успокойся, пожалуйста. Не плачь. Тебе нельзя плакать.
Павел встал и поднял Соню на руки, сам сел в кресло и устроил ее на коленях.
– Тебе удобно?
Соня сдалась и прильнула к его груди, всхлипывая.
– Я заберу тебя с собой, маленькая. – Он бережно гладил ее по спине. – Ты обязательно поправишься. И у нас обязательно будут дети. У тебя будет все, что ты захочешь.
–
– У меня будешь ты. Этого вполне достаточно.
– А у меня все-все, что я захочу?
– Да, маленькая.
– Я хочу тебя…
– Это легко, Сонечка. – Он достал из кармана ее ошейник. – Ты примешь его?
Кому рассказать – умрут от смеха. Дом просит сабу принять его ошейник. Не дарит, не позволяет, а просит. И плевать! Он так хочет, потому что только так – правильно.
– Да… - Сонины губы наконец-то тронула легкая улыбка.
– Сейчас не будем его надевать, ты больна. Но теперь ты обязана принять кольцо и мое предложение.
– О-о-о… Ты всегда умел загнать меня в ловушку!
– Если бы ты знала, как это непросто… Я не слышу ответ. Соня?
– Да, Паша, да. Я выйду за тебя. Но только когда встану на ноги!
– Узнаю любимую сабу, - довольно улыбнулся Павел. – Она снова ставит мне условия.
– Да, и когда…
Заставить Соню замолчать можно только одним способом. И Павел поспешно накрыл ее губы поцелуем.
Эпилог
Любаша уснула, и Соня тихо вышла из детской, включив радионяню. Прошло уже полгода с рождения дочери, и она давно научилась оставлять ее одну во время сна. Поначалу было тяжело – Соня боялась даже на шаг отойти от дочки. Этот ребенок такой желанный, такой выстраданный!
К счастью, у нее есть Павел: любимый муж, идеальный папа для Любаши и властный хозяин, все в одном лице. Это он не позволил Соне стать матерью-клушей.
– Маленькая, мне ты тоже нужна, - заявил он, дождавшись, когда жена придет в себя после родов. – Ты даже не представляешь, какой я эгоист.
Эгоист, как же. Соня улыбнулась, спускаясь по лестнице на первый этаж. Самое время заняться праздничным ужином, пока дочка спит. «Эгоист» вылечил и выходил ее, носил буквально на руках, возил по лучшим врачам и санаториям, и плакал, как ребенок, когда она встала на ноги. И встала, и пошла, и даже побежала. Все же болезнь случилась от нервного расстройства, так что Соня считала, что ее вылечили любовь и забота мужа.
Павел не стал ее слушать, они расписались, как только Соня оправилась от воспаления легких.
– Мне так проще с врачами, - объяснял он. – А свадьба у тебя будет, когда ты встанешь. Как ты и хотела.
– Не нужна мне свадьба, - ворчала Соня. Ей все казалось, что Павел спешит из-за жалости. – Вообще не нужна.
–
Лучше б она молчала!
Но… венчание? С такими грехами, как у нее, могут и на порог храма не пустить.
– Ты крещеная?
– Не знаю…
– Я выясню, что нужно сделать.
Видимо, на ее лице было такое искреннее недоумение, что Павел пояснил:
– Сонечка, вера – она внутри, в душе, в сердце. В тебе ее много, как и доброты, тепла и света. А я редко посещал храм, но после того, как ты заболела, отчего-то пошел именно туда. И там получил и утешение, и надежду.
– Ты хочешь, чтобы мы стали воцерковленными? – тихо спросила Соня.
– Боюсь, с нашим образом жизни это невозможно. К чему лукавить? Но это не означает, что мы не имеем права на веру. Или ты категорически против?
– Я давно хочу… но я боюсь… я же… я же была…
– Была, Сонечка. Все в прошлом. Я все устрою.
Так что у нее все случилось. И крещение по особенному обряду: оказывается, есть такой, для тех, кто не знает, крестили ли его в детстве. Лео окончательно утвердился в «должности» ее отца, теперь уже крестного. А крестной стала мама Павла, Лика Федоровна. И долгие разговоры с духовником, иеромонахом Лукой, который помог ей обрести душевный покой. И венчание в храме, тихое и скромное.
– Я привязал тебя к себе почти всеми способами, - признался Павел в их «первую официальную» брачную ночь. – Пообещай мне, что ты никогда от меня не уйдешь. Я знаю, ты сдержишь слово.
– Ты привязал меня давно, - засмеялась Соня. – И так крепко, что я никуда от тебя не уйду.
– Чем же?
– Не знаю, как объяснить… Какой-то особенной добротой, которая только для меня. Ты помнишь… извини, что напоминаю… когда ты был моим рабом? Я уже тогда ее почувствовала, твою доброту.
– Мне кажется, в тот момент я хотел одного – прибить нахальную девчонку, - фыркнул Павел.
– Кстати, ты сказал, «почти всеми способами». Какие остались? – поспешила поменять тему разговора Соня.
– Ребенок. Если у нас будет ребенок, ты никогда никуда не сбежишь!
Павел шутил, Соня это понимала. Дети - не предмет для споров или шантажа. Дети должны рождаться в любви, только в любви. Не сразу, но они все же стали родителями чудесной девочки, которую назвали Любовью.
Сегодня третья годовщина с того самого момента, как они стали мужем и женой, кожаная свадьба. Нормальные люди дарят в этот день нормальные подарки. В общем-то, нормальные тоже были: например, Павел подарил Соне красную кожаную сумочку, а она ему – портмоне. Но один из подарков с самого утра заставлял Соню трепетать в сладком ожидании. Она преподнесла мужу кожаную шлепалку. А Павел пообещал, что найдет применение ей уже сегодня.