Исчадие ветров
Шрифт:
— Полуразумная слизь не смогла уцепиться за нас, но заклинание Локсзора обязательно требует жертвы. Подобное черное колдовство никогда не остается безнаказанным. Теперь слизь преследует его…
— И спасения нет? — с искренним сочувствием в голосе осведомилась Морин.
— Нет, — Эксиор покачал головой. — Она последует за ним и в конце концов расправится с ним, как расправилась бы со мною, если бы не ваше появление.
Последовала продолжительная пауза, которую нарушила Морин.
— Я чувствовала, что он жесток, но тем не менее он человек. Такая смерть человека… это ужасно!
Чтобы
— Как объяснил Эксиор, Локсзор сам навлек на себя беду. И лучше всего будет забыть о нем. Тем более что он мертв уже много миллионов лет.
И на этом разговор о нем закончился.
— Как вы умудрились влипнуть в такие неприятности? — спросил де Мариньи, когда они уже изрядно удалились от Тхим’хдры.
— Это долгая история, — ответил Эксиор.
— Все равно расскажите.
Эксиор пожал плечами.
— Еще мальчиком, — начал он, — я попал учеником к Файтору Уллу. С приближением дряхлости Файтор задумался о бессмертии — мы все о нем думаем — и поставил на себе несколько магических экспериментов. Однажды утром я пришел будить его и обнаружил в его постели кучку зеленого порошка, своей формой грубо повторявшую очертания человеческого тела. Его кольца и магический жезл были в «руках» из этого порошка. Но когда я попытался взять их, они тоже рассыпались в пыль.
Затем я оказался — ненадолго — на службе у Милакриона. Чтобы испытать, гожусь ли я ему, он отправил меня в трудную и опасную экспедицию — отыскать и принести ему давно потерянную рунную книгу. Я справился с заданием, хотя и с превеликим трудом. В награду Милакрион подарил мне свой дворец и сделал меня придворным магом Моргата, который был тогда королем Хумквасса. А сам ушел от мира на поиски бессмертия! Удивительно, почему людям так хочется жить вечно, правда?
Де Мариньи улыбнулся — немного наигранно — и кивнул.
— Да, одни пытаются придумать, как затормозить время, а другие — как его ускорить.
— Что? О да! Конечно же, ваши Часы Времени… Очень забавно получилось! Впрочем, не будем отвлекаться.
Со временем я тоже начал ощущать бремя прожитых лет. Хумквасс уже был заброшен, я остался там один. Город понемногу разрушался. Летели год за годом. Естественно, а может быть, и неестественно, я тоже задумался о бессмертии. Я отправился в Тарамун, рассчитывая отыскать там Милакриона. Его снадобья, растирания и фонтан жизненных сил помогли немного удержать наступление лет, но лишь удержать, а не остановить. Может быть, он к этому времени уже открыл тайну и не откажется поделиться ей со мною. Так я думал тогда. Но, попав в Тарамун, я увидел вместо башни Милакриона развалины. А у ее подножия лежал переломанный скелет Милакриона.
Я обыскал башню от крыши до подвала и вывез множество того, что обнаружил там: книги и зашифрованные записи, порошки, эликсиры, мази и так далее. И, конечно же, внимательно прочел все труды Милакриона. И его дневники.
Он оказался осквернен прикосновением Ктулху, который спит и видит сны и сводит людей с ума. Вы знаете что-нибудь о Ктулху?
— Даже слишком хорошо! —
— Знать его имя — и то уже слишком много! — сказал Эксиор. — Милакрион попытался торговаться с Ктулху за тайну бессмертия. Но когда самый ужасный из Великих Древних приказал такое, что могло бы дать свободу заточенным демонам, подчинявшимся ему… Милакрион отказался! И за это Ктулху убил его. Милакрион нарушил договор — Ктулху уничтожил Милакриона.
Де Мариньи кивнул.
— Знакомая история. Но ведь и вы тоже встряли в такую же, верно?
Эксиор повесил голову.
— Совершенно верно. Старый глупый Эксиор К’мул счел себя могущественней Милакриона. Я заключил такой же договор, потому что был уверен, что смогу защититься от гнева Ктулху. Но, как вы только что видели, защиты от него нет. И выход только один — сбежать в будущее.
Что-то встревожило де Мариньи.
— Так, вы заключили с Ктулху какое-то соглашение, какой-то договор… Но бессмертие-то вы получили? Что-то непохоже, ведь если бы мы не явились к вам в Часах Времени, вы были бы мертвы. А раз вы можете умереть, вряд ли следует считать вас бессмертным.
Эксиор поднял голову; на его лице медленно появилась улыбка. Удивленная и очень своеобразная.
— Но я не мертв, — сказал он. И что-то такое было в его голосе…
— Расскажите мне, — сказал де Мариньи, — что именно Ктулху говорил вам о бессмертии. Что предполагалось для того, чтобы вы стали бессмертным?
Эксиор пожал плечами.
— Все это лишь фокусы! — фыркнул он. — Я мог стать бессмертным лишь через детей детей своих детей. И это единственный путь для всех людей, всех прочих живых существ, даже для простых полевых цветов. Стебель пшеницы прорастает из земли, созревает, разбрасывает семена, умирает — и возрождается через свои семена. А как же люди? Ведь Ктулху так настойчиво заманивает людей на сделку с собой именно обещанием бессмертия. Якобы неотъемлемого человеческого права!
Морин тоже прислушивалась к рассказу.
— Но, пожалуй, вы все-таки преуспели, — вдруг сказала она, — и достигли если не бессмертия, то чего-то очень близкого к нему.
Мужчины не без удивления уставились на нее.
— Знаешь, он ведь прав, — сказала она де Мариньи. — О том, что вы похожи, как лепестки одного цветка.
— Это же просто смешно, — возразил де Мариньи. — Нас разделяют бесчисленные эпохи.
Она улыбнулась.
— В таком случае он действительно должен быть бессмертным, согласен?
Де Мариньи помотал головой.
— Но…
— Мы думаем, что отправились назад во времени по своему собственному желанию, — перебила его Морин, явно желавшая доказать свою точку зрения, — но что, если он и впрямь вызвал нас туда, чтобы мы спасли его? Что, если Ктулху все же не обманул его и секрет действительно кроется в детях и их детях? Он спасся и стал «бессмертным», и это сделал его потомок — ты, Анри.
— Ее доводы кажутся вполне убедительными, — сказал Эксиор. — А ведь, если повезет, я все же смогу стать бессмертным по-настоящему. Вы ищете Элизию, верно? Что ж, теперь я тоже ищу ее! Ведь Элизия это и есть бессмертие!