Исчадия техно
Шрифт:
Северные властители слишком далеко, чтобы посягать на эту территорию. Их притязания здесь никто всерьез не воспринимает, хотя закон люди чтят, и даже почтовых чиновников содержат, а в последнее время стали поговаривать о дорожных сборах. Пройдет еще лет двадцать-тридцать, и от былой вольницы следа не останется.
Влад не совсем разумел, при чем здесь свобода, почтовые сборы и прочее, но зато прекрасно понимал – раз край этот успокоился, чужаки вроде него слишком заметны. Нечего и думать с ходу выдать себя за своего – разведчики-нелегалы годами этому учатся, и все равно провалов не счесть. Осторожные
На фоне всего уже увиденного город не впечатлил. Те же дома из вестернов про Дикий Запад, бревенчатые пристани, окна, набранные из мелких стеклышек. Просто домов больше, пристани длиннее, лодки возле них крупнее – такие уже можно кораблями называть.
– А где стена? – не понял Давид, тоже внимательно слушавший рассказы Диадоха.
– Какая стена? – не понял тот.
– Ты говорил, что город стоял в неспокойном месте, на границе опасной. И почему тогда его стеной не стали окружать?
– А… вот ты о чем. Стена вроде была раньше, но разобрали ее за ненадобностью. Мешала – город ведь растет быстро.
– Ты знаешь, где здесь можно остановиться? – спросил Влад.
– Приличное место или как?
Влад покосился на впавшую в забытье Лену и понял, что экономить не следует. Вздохнул:
– Приличное.
– Найдем, – пообещал Диадох и добавил: – Но там лучше монетой платить, а не добром, иначе объегорят похуже, чем жадины форпостные.
Старший лодочник при этих словах нехорошо засопел и буркнул:
– Вот ваш Новоград. Проваливайте.
– Уважаемый, – вежливо обратился к нему Влад, – можно наши вещи и больная девушка побудут в лодке, пока найдем повозку подходящую.
– А чего ее искать? – оживился тот. – Сейчас дружка кликну своего, он и отвезет куда надо!
– Ну уже нет! – вскинулся Диадох. – Спасибо, но мы лучше сами! Шкуры у нас дорогие, а их ведь отдавать в уплату придется с вашими безбожными ценами!
– Ну так ищи побыстрее!
Ситуация осложнялась тем, что денег не было вообще – даже у Диадоха жалкие гроши. Чтобы добыть серебро, надо ехать в мастеровой квартал. Пока туда не съездишь, не получится отвезти Лену в спокойное место. Кредит как таковой здесь непопулярен или даже забыт – платить с отсрочкой могли лишь постоянные клиенты, к коим никто из спутников Влада не относился.
Пришлось ехать к мастеровым всей оравой.
Старший лодочник, дождавшись, когда пассажиры уберутся, подошел к одному из портовых грузчиков, чуть приподнял шляпу:
– Здравия тебе.
– И тебе, – ответил работник пристани, повторив жест.
– А не скажешь мне, добрый человек, открыта ли сегодня церковная канцелярия?
– Так она у нас, почитай, каждый день открыта. К тому же вчера братья-луддиты пожаловали, так что, наверное, и ночью работать будет. Сам, должно быть, понимаешь.
Лодочник понимал. И еще понимал, что братья-луддиты не те люди, которые просто так шатаются из города
И что теперь делать прикажете? Развернуться и поплыть назад? Ребята в команде свои в доску – никто перед чужими не обмолвится, что видел у пассажиров вещи поганые. Причем те их прятать старались, да только плохо получалось. Труба черная из свертка матерчатого выглядывала, да такая тонкая и ровная, что сразу видно – древняя работа. А две коробки одинаковых в холщовых мешках лодочник лично прощупать незаметно ухитрился, и много чего ему пальцы и ладони рассказали. Не ватажники – те честный металл таскают, ничем не похожий на запретные вещи.
Эти пассажиры – люди странные даже из-за одной их одежки. Женщины, правда, надели порядочную, припрятав былой срам, но слухи о бесстыдницах могут пойти. Особенно про ту, которая в брюках была – экая срамота невиданная. Да и юбка у второй такая, что блудница побрезгует. Раз форпостники сразу почуяли неладное, то и новоградцы поймут, а местным с доносом сбегать, что на стену высморкаться. Начнутся допросы, и узнают, откуда те в город попали, а тогда уже за лодочников возьмутся, потому как те смолчали, тем самым укрывая злодеев. А за укрывательство что полагается? Что-что – да ничего хорошего.
От греха подальше надо самому в канцелярию наведаться.
С кузнецами договорились на удивление быстро. Хотя чему удивляться? Диадох не раз имел с ними дело, помнил расценки, а они знали его, так что вся процедура состояла из разделения металла на две кучи: древний – повышенной ценности, и обычный. Затем каждую взвесили, посчитали результат на деревянных счетах, после чего отсыпали в мешочек мелких серебряных монет. Возничий, которому сразу кинули одну, повеселел. Хотя в «залог» ему оставляли женщин, все равно опасался обмана.
Дальше Диадох привел всех в самый настоящий салун. Все как полагается: с характерными двойными дверями. Вот только в зале за стойкой не наблюдалось батареи разнокалиберных бутылок. Немногочисленные посетители сидели за аккуратными столиками, наворачивая что-то съестное, но спиртного Влад не заметил.
Усатый мужчина лет сорока, находившийся за стойкой, новых посетителей встретил настороженно, что неудивительно. Публика здесь с виду приличная, а эти вряд ли к такой относятся, если судить по одежде: грязная и рваная, еще и мешки неопрятные за плечами. Но при виде серебра нехотя наклеил дежурную улыбку «как я рад вас видеть» и проводил на второй этаж, где располагались комнаты. Небольшие, на одно окно, в каждой лишь одна низкая кровать, но стоило помещение за сутки столько, что на такие деньги можно дворец султана отгрохать.
И это называется приличие?..
Искать что-то другое или торговаться не было времени – Лена выглядела настолько плохо, что ее пришлось заносить, да и город не из дешевых. Хозяин «салуна», глядя на нее, предложил воспользоваться услугами ближайшего аптекаря, уверяя, что берет он недорого, а препараты продает качественные. Диадох ничего плохого про него не слышал, потому, оставив женщин и Давида в гостинице, направились прямиком по указанному адресу. В городе были даже названия улиц и нумерация домов – все, как в старые добрые времена.