Исчезающая ведьма
Шрифт:
Он подошёл к буфету, где стояли приготовленный кувшин гиппокраса с любимым кубком, и налил себе больше обычного, но не сел в кресло, чтобы смаковать напиток. Спина пульсировала от острой боли, словно сам дьявол вонзил в хребет свои вилы. Роберту казалось, что, усевшись, он уже не сможет встать. Всё ещё сжимая кубок в руке, он с трудом поднялся по лестнице в солар. Ему хотелось лишь улечься в прохладную постель и забыться сном.
Солар тоже был пуст. Ножницы Кэтлин лежали в центре стола, словно она обронила их в спешке. Он вздрогнул при виде них и перевёл взгляд в дальний конец комнаты, на хлипкую дверь, отделяющую
Сладкий головокружительный аромат так резко ударил в нос, что едва не заставил отшатнуться. Роберт осмотрелся, остановившись на пороге. Ставни были закрыты, чтобы не впускать жаркий воздух с улицы, комната освещалась лишь единственной свечой на столе рядом с дверью. Здесь царила благословенная тень и прохлада, но не это заставило Роберта замереть на пороге.
Маленькая комната странно преобразилась. Кровать была увешана гирляндами цветов, что петлями свисали с тяжёлых драпировок, обвивая все четыре столбика балдахина. По деревянному полу были разбросаны лепестки роз, лаванда, бергамот и зелёные листья, наполняя комнату удушливым ароматом.
— Тебе нравится, па?
Леония вышла из-за ширмы в углу спальни. На ней была простая белая сорочка, а непокрытую стриженую голову украшал венок из бутонов роз.
Роберт растерянно улыбнулся.
— Что всё это значит?
— Сегодня праздник Джона Ячменное зерно {44} , па. Разве ты забыл? Все украшают дом цветами. Я решила украсить вашу с мамой кровать. Тебе ведь нравится, правда?
Леония грациозно приблизилась и присела в скромном реверансе. Роберт сделал внушительный глоток из кубка и погладил её по щеке.
44
Джон Ячменное зерно считается одним из старейших фестивалей сбора урожая в Англии. Фигура Джона Ячменное зерно берет свои корни от мифического англо-саксонского героя Беовы. Существовало множество дохристианских ритуалов, в которых Джон Ячменное зерно, олицетворяющий ячмень, погибает, а затем возрождается, чтобы возвестить новый приход весны и новый урожай. Джона Ячменное Зерно убивают и закапывают в землю сохой, но его голова снова вылезает из-под земли, покрытая зелеными усиками. Он созревает, его скашивают, бьют, сжигают, и кровь, содержащую его дух, торжественно выпивают, чтобы влить силу и новую жизнь в пьющих. В более поздние христианские века этот миф превратился в притчу, рассказывающую о различных процессах, связанных с производством пива или виски из ячменя. Он обрел бессмертие в ряде баллад, самая ранняя из доживших до наших дней, вероятно, относится к временам правления Елизаветы I.
— Твоя мать… Твоя мать больше не переступит порог этого дома.
Он не собирался этого говорить. Ему и в голову не приходило, как он объяснит ребёнку отсутствие Кэтлин. Но теперь, когда эти слова сорвались с его уст, он ожидал, что она удивится, расплачется, забросает его неприятными вопросами, на которые он не знает ответа, но ничего подобного не произошло. Выражение её лица оставалось таким же спокойным и невозмутимым, как в тот день, когда убили её бедную собачку.
— Тогда я позабочусь о тебе, па. Разве не так я всегда поступала?
Хвала Господу, она
— Ты просто ангел, милая.
Она и впрямь была чистый ангел, если не считать волос. Не то чтобы это её портило, скорее, наоборот: подчёркивало тонкую лебединую шею и высокие идеальные скулы, но когда он вспоминал, что сотворила с ней Кэтлин… Роберт, словно мальчишка, которому вернула благосклонность отвергнувшая его возлюбленная, был благодарен Леонии, что она нашла в себе силы его простить. По крайней мере хоть одна живая душа на этом свете любит его и никогда не предаст.
Леония взяла у него из рук кубок и, отставив его на столик, принялась расстёгивать серебряную пряжку на его поясе.
— Ты выглядишь таким усталым, па. Опять боли в спине мучают?
Роберт был тронут тем, что она разделяет его боль, хотя и не мог припомнить, чтобы жаловался ей на это, вероятно, она сама догадалась. У неё золотое сердце. Она стянула тяжёлый пояс с его талии и отбросила его в сторону. Ловкими пальчиками она принялась расстёгивать пуговицы на его одежде.
— Почему ты не ложишься? Это облегчит боль. Я попросила Диот постелить свежее бельё, чтобы тебе было попрохладнее.
Он посмотрел на бутоны роз в её волосах.
— Почему ты не носишь мой подарок, тот золотой кулон в форме розового бутона? Он тебе не нравится?
Леония закусила нижнюю губу белыми зубками.
— Я люблю его больше всего на свете, па, но мама забрала у меня кулон. Она отдала его Эдварду.
— Что? — воскликнул Роберт, снова загораясь от гнева. — Я лично прослежу, чтобы эта женщина заплатила сполна за всё.
Леония испуганно встрепенулась. Роберту захотелось успокоить её. Он погладил её нежную ручку.
— Я не сержусь на тебя, дитя моё. Ты ничем не поможешь своей матери. — Жгучий комок желчи подкатил к горлу. Он вновь поднёс к губам кубок, сделав ещё один внушительный глоток. — Я куплю тебе новое ожерелье… целую дюжину ожерелий.
Леония расстегнула последнюю пуговицу и потянула за тяжёлые складки, помогая ему избавиться от одежды. На нём остались лишь рубашка и чулки. Леония ухватила его огромную ручищу своей ладошкой и потянула в сторону кровати.
— Прошу тебя, па, приляг и отдохни.
Усыпляющий сладкий аромат успокоил Роберта. Несмотря на клокочущую ярость, он невероятно устал. Вряд ли что-то исправишь, яростно расхаживая по комнате. Лучше прилечь и подумать над тем, что он скажет шерифу и своим коллегам-купцам. Томас осторожно подойдёт к делу, он знает, как ценна человеческая репутация в торговых делах. Но для членов гильдии ему следует сочинить какую-нибудь правдоподобную историю, оправдывающую исчезновение супруги. Иначе за него это сделает людская молва, и можно не сомневаться, россказни будут куда хуже, чем правда.
Он опустился на кровать, наблюдая, как Леония возится с застёжками на его ботинках. Каким же он был дураком, что не дождался её совершеннолетия и не женился на ней. Многие вдовцы брали себе жён и моложе.
Леония протянула ему кубок. Он отчаянно попытался сесть.
— Нет, па, у тебя болит спина, позволь мне.
Она забралась на кровать и обхватила его плечи хрупкими ручонками, помогая ему приподняться, чтобы сделать очередной глоток вина. Затем бережно поправила подушки у него в изголовье.