Исчезновение профессора Лу Фу
Шрифт:
– Наверное, не так просто было войти без разрешения в его дом?
– Конечно! И уверяю вас, не потому, что профессор боялся за себя, – профессор никогда ничего не боялся. Просто он не хотел, чтобы его не завершенное еще изобретение попало в другие руки.
Кора тут же представила себе вход в парк профессора – открытые ворота на пленке, снятой корреспондентом Зденеком.
– Он говорил мне, что в пустыне всегда можно издалека увидеть, кто к тебе едет или летит. Не то что в большом городе. И только когда профессор узнавал лицо друга или слышал голос
Было уже поздно, погасли цветные огоньки в листве деревьев. Синьора Беллинетти прикрыла ладонью рот, стараясь скрыть зевок.
– Извините, что я задержала вас, – сказала Кора. – Я вас покидаю. У меня к вам только одна, самая последняя просьба. Кроме вас, кто еще знает об этом… граммофоне и о ваших встречах с профессором?
– Мы же договорились с ним, – сказала синьора, – что, пока дело не кончено, мы не будем рассказывать об этом посторонним.
– Но ведь вы должны были установить этот граммофон, наладить его – вряд ли вы вдвоем с профессором управились бы с этой машиной.
– Нам все наладил наш механик, но, клянусь вам, он не подозревал, в чем назначение граммофона. А чистила его, смазывала, работала с ним, когда меня не было, маленькая помощница Мариам.
– Кто?
– Моя маленькая Мариам. Моя трогательная любимица, – при этих словах синьора грустно улыбнулась.
– Расскажите мне о ней, – попросила Кора.
– Ах, – огорчилась синьора. – У вас такой вид, словно вы готовы заподозрить любого человека, даже беспомощную маленькую девочку.
– Простите, синьора, – ответила Кора. – Для меня сейчас главное – найти профессора, вашего друга, и если маленькая девочка сможет мне помочь, я буду рада с ней встретиться. Разве я не права?
– Ну конечно же, вы правы! Это я виновата в том, что позволила своему горю овладеть мной.
– Так могу я поговорить с девочкой?
– Ее уже давно здесь нет.
– Тогда расскажите мне о ней.
– Это было ужасное несчастье. Мариам нашли на горной дороге неподалеку от Флоренции. Она была без сознания и ничего не помнила. А так как я оказалась в тот момент неподалеку, то ее передали в мой приют.
Продолжая рассказ, синьора Серафина поднялась, подошла к кофеварке, стоявшей на столике в углу комнаты, и занялась приготовлением кофе.
– Мариам было около пятнадцати лет.
– А вы сказали – маленькая девочка!
– Она была мала ростом и во всем – еще девочка.
– А на каком языке она говорила? – спросила Кора.
– Ее родной язык – арабский. Но и его она вспомнила не сразу. Память возвращалась к ней постепенно. Читать и писать она не умела. Мы научили ее итальянскому языку. Когда Мариам оправилась, она не захотела бездельничать – и оказалась замечательной помощницей. Ведь мне всегда не хватает санитарок и сестер – роботы далеко не во всем могут заменить человека, а людям возиться с отсталыми несчастными детьми не всегда приятно. Мариам казалась живой, веселой, послушной, сообразительной девочкой.
– Так почему же она оказалась
– Она призналась мне, что убежала из дома, потому что ее папа разошелся с мамой, но оставил ребенка себе. Девочка не захотела жить с мачехой и убежала из дома.
– А где был ее дом?
– Она не могла вспомнить. Судя по всему, в одной из арабских стран.
– А как же она добралась до Флоренции?
– Папа с новой женой были в свадебном путешествии и взяли ее с собой.
– И неужели ее отец не дал никаких объявлений о пропаже дочери? Неужели ее не искала полиция?
– Боюсь, что отец находился под влиянием новой жены, которая не любила девочку.
– Ах, какая ужасная история! – сказала Кора. – И долго эта Мариам прожила здесь?
– Она появилась у нас чуть больше года назад, как раз когда у нас завязалась переписка и совместная работа с профессором Лу Фу. И прожила… наверное, не меньше шести месяцев.
– А профессор ее видел?
– Не только видел, профессор был к ней расположен. Он говорил, что хотел бы, чтобы у него была такая работящая и умная внучка. Он уверял, что Мариам похожа на китаянку.
– А вы говорили, что она – арабка…
– Профессор был старым человеком, он мог ошибиться, – ответила синьора.
– Ну и что же случилось дальше?
– Мариам научилась помогать мне работать с этим граммофоном. Порой она заменяла меня вечерами, посылая волны добра, пока дети засыпали, а наш профессор Лу Фу проводил с девочкой опыты – он измерял излучения ее мозга. Он к ней очень привязался. Даже предлагал поехать с ним в пустыню, на окраину Китая.
– А она?
– Она сказала, что если не найдет своего папу, то обязательно приедет к профессору. Но, к счастью, ее отец нашелся. Вернее, он сам ее нашел. Пришлось нам расстаться.
– И вы больше ничего не слышали о ней? – спросила Кора.
– Почему же? Месяц назад, к моему дню рождения, я получила от Мариам поздравительную открытку. Она должна быть в моем кабинете.
Они возвратились в кабинет синьоры Серафины. За время их отсутствия кто-то прибрал в кабинете, спрятал в большой сундук мячики и детские игрушки, привел в порядок бумаги на столе синьоры.
– Ах, – произнесла синьора, – наша экономка убирает мой кабинет, и из-за этого я ничего не могу найти. Я люблю, когда у меня в кабинете беспорядок. Это мой собственный беспорядок, и я в нем отлично разбираюсь. А когда приходит чужой человек и наводит у тебя порядок – я ничего отыскать не могу. Ну скажите, где все письма?
– А вот где! – воскликнула карлица в голубом халате и очень высокой шляпе, которая выскочила из-за шторы.
Карлица вытащила второй сверху правый ящик письменного стола, и оттуда буквально выпрыгнули тучей письма и открытки.
– Ты что наделала! – закричала синьора вслед убежавшей карлице.
Но та уже процокала каблучками по мраморной лестнице, и ее след простыл.
Пришлось Коре с синьорой ползать по полу, пока наконец синьора не воскликнула:
– Вот эта открытка!