Исчезновения в Гальштате
Шрифт:
– Ходили обедать. В ресторан. «Синьеро Помидоро» называется.
– Это который на проспекте, что ли? Не фига себе! Круто! Как тебе там? Понравилось?
– Очень. Очень понравилось! И мой опекун тоже мне очень понравился! – добавил я почему-то.
Мне вдруг захотелось поделиться с ними со всеми тем, что произошло, выговориться. Может быть, для того, чтобы у самого в голове все сложилось.
– Он классный! Добрый и хороший! И еще заботливый. У него жена умерла. И дочка есть. У дочки муж.
– Получается, она будет твоей
– Я не знаю. Наверное. Но пока мы только гостевой режим оформляем. А только потом он меня под опеку возьмет, если все хорошо будет…
– А ты, вообще-то, как сам думаешь? Понравился ты ему? – напрямик задал вопрос Витька.
– Мне кажется, что понравился. Он мне на прощание сказал, чтоб я ему обязательно завтра до девяти утра написал эсэмэску, хочу ли я с ним еще и завтра продолжить общение.
– А ты что? Не хочешь? Еще не решил, что ли? Сомневаешься?
– Нет. Не сомневаюсь. Я же говорю: он мне очень понравился.
– Тогда почему ты ему сразу не сказал, что ты уже и так решил, что хочешь, чтобы он тебя к себе забрал? – допытывался Витямба. Все остальные молча слушали наш диалог.
– Я не знаю. Просто он так предложил… Завтра… До девяти… чтобы я подумал…
– Ну ты и дебил, Белов! Он-то, наверное, надеялся, что ты сразу согласишься, как только он спросил, а ты?! Какого тебе хрена надо до утра-то ждать?! Прям сейчас напиши ему! У тебя его телефон есть?
– Да, он мне свою визитку дал. – Я заволновался, понимая, что Витямба прав, что я явно лоханулся и что мне надо срочно написать ему. Я кинулся в комнату и притащил в холл визитку:
– А что мне ему написать?
– Ну, можно написать: «Я согласен с вами завтра встретиться опять», – предложила Кристина.
Витямба постучал пальцем по голове и скорчил рожу, намекая, что этот текст подходит только для дешевых любовных романчиков и сериальчиков.
– Пиши так… «Жду вас завтра»… нет… даже так: «Очень жду Вас завтра!»
– Правильно. Но в начале еще прибавь: «Большое спасибо за сегодняшний день. Очень жду Вас завтра», – уточнил текст Аверьянов.
Я судорожно набрал на смартфоне: «Большое спасибо за сегодня! Очень жду тебя завтра!» – и нажал кнопку «отправить». Но телефон пискнул, и появилась надпись, что для данной операции у меня не хватает средств. Витька, склонившись надо мной, смотрел, что я пишу, и прочел вслух всем сообщение автогенератора:
– Черт! Это же не местный номер, московский. У тебя просто нет права роуминга в другой дальний регион! – Он ругнулся матом и схватился за голову. – И у меня тоже нет. И ни у кого у нас в детдоме нет…
– Что же теперь делать? – спросил чуть не плача Кирюша. Все в оцепенении молчали.
– Если я до завтрашнего утра ему не напишу – он уедет… и больше никогда… Никогда ко мне не вернется, – я почти прошептал это. Но все меня услышали.
– Может, ты знаешь, в какой гостинице он живет? Мы бы тогда смотались к нему, – спросил
– Нет, я не знаю, где он остановился… – проговорил я тихо.
Надежда оставляла меня. Вся радость этого дня исчезала прямо в эту секунду. Моя мечта таяла, превращаясь в дым. Но тут раздался ломающийся полудетский голосок Сашки Лапушкина:
– Надо Игоряше позвонить. Он точно что-нибудь придумает.
И Сашка тут же, никого не спрашивая, набрал Игоряше:
– Добрый вечер, Игорь Дмитриевич. Это Вас Александр Лапушкин беспокоит. Тут у нас приключилась одна неприятность. И мы не знаем, как нам быть. Саша Белов сегодня встречался со своим опекуном… Ну да… Нормально они общались, Белов говорит… Да… и Саше он понравился… Все нормально, но они договорились, что Белов ему до девяти утра завтра должен сообщить, что он хочет… как это… быть под опекой… да. Саша написал, но эсэмэска не уходит, потому что это номер в другом регионе. Нет, это так Бушилов Виктор считает. Ну я тоже так думаю. Я вот и подумал: может хоть у вас такой междугородний роуминг есть. Вы же наверняка в свой родной Петербург кому-нибудь звоните… да…
«Есть у него» – быстро прошептал нам Сашка, на секунду отвернувшись от трубки.
– И как нам, Игорь Дмитриевич поступить? Ага… точно… Мы так и сделаем… да все здесь. В холле девятой группы сидим… Передам обязательно… Спасибо вам большое! До свидания… Да, я помню… Конечно… Все уже собрались на завтра… Да… Спокойной ночи.
Сашка выключил связь и спрятал свой раздолбанный кнопочный телефон в карман:
– Ну, короче, все нормально. Короче, сейчас надо с телефона Белова переслать на Игоряшин текст для опекуна эсэмэской. И его номер. А Игоряша уже перешлет его со своего телефона, где есть роуминг. Вот и все. Так что все он получит уже сегодня.
У меня все отхлынуло внутри. Я готов был почти расцеловать этого худого вундеркинда, но это сделала за меня его сестра:
– Вот какой мой Сашенька молодец! У него прямо золотой мозг!
Все обрадовались и нахваливали сообразительных Сашку и Игоряшу. Я тут же переслал текст эсэмэски последнему. И второй эсэмэской – переписанный с визитки номер.
– А что еще тебе Игоряша сказал? Что ты там должен передать? И куда это вы завтра собираетесь? – спросил Лапушкина любопытный Медведев.
– Передать просил привет вам всем. Интересовался, как там у Белова все прошло; ну я сказал, что нормально. А завтра мы всем классом вместе с шефами нашей группы идем в центральный городской архив смотреть, как там все устроено, и на выставку документов и фотографий о начале двадцатого века в Новокузнецке. Вот Женька там еще доклад будет делать, исторический.
Сашкину тираду прервал писк моего телефона. Игоряша переслал эсэмэску: «БУДУ ОБЯЗАТЕЛЬНО. В 10-00. УЖЕ ПЕРЕЗВОНИЛ ВАШЕМУ ДИРЕКТОРУ. УРА! ОН ОТПУСКАЕТ НАС ЗАВТРА НА ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ! БУДЕМ ОФОРМЛЯТЬ ДОКУМЕНТЫ В ОПЕКЕ. СПОКОЙНОЙ НОЧИ, САША».