Исчезнувшая
Шрифт:
— И?.. — спросил я, сохраняя бесстрастность.
Бони встала, глядя мне в глаза, и печально произнесла:
— На ней обнаружена кровь Эми. Теперь мы можем рассматривать дело как убийство. Мы полагаем, что перед нами орудие преступления.
— Погодите, Ронда!
— Игра окончена, Ник, — сказала она. — Игра окончена.
Начиналась следующая глава.
Эми Эллиот-Данн
Спустя сорок дней.
Я нашла кусок
Решимость. Потребуется решимость и сила воли. Задача поставлена.
Я прихорашиваюсь, чтобы нравиться Дези, — изящный цветок. Немного духов. Месяц взаперти — и моя кожа приобрела изысканную бледность. Косметики самую малость: чуть-чуть туши на ресницы, немного нежно-розовой пудры на щеки, блеск для губ. Облегающее розовое платье, которое он купил для меня. Ни лифчика, ни трусиков. Босиком, несмотря на выстуженное кондиционером помещение. Я вся горю и окружена облаком аромата, когда Дези, незваный и непрошеный, заявляется после ланча. Радостно приветствую, обнимаю, прячу лицо на его шее. Трусь щекой о его щеку. Трачу на него гораздо больше любезности, чем за все минувшие недели, и это его удивляет.
— Что случилось, дорогая? — спрашивает Дези растерянно, и я чувствую что-то похожее на угрызения совести.
— Ночью мне приснился жуткий кошмар, — шепчу я. — Там был Ник. Когда проснулась, мне так захотелось, чтобы ты был рядом. Даже утром. Весь день ждала твоего прихода.
— Если тебе хочется, я могу быть здесь все время.
— Мне хочется, — отвечаю и поворачиваю лицо, и Дези ничего не остается, как поцеловать меня.
Прикосновение его губ взывает тошноту, они скользкие и дрожащие, как рыба. В этом весь Дези — вежливый насильник, подавляющий женщину. Он снова целует меня холодными мокрыми губами. Ладони едва касаются моего тела. Поскольку я играю страсть, то притягиваю его к себе, засовываю язык в рот. Мне хочется его укусить.
Дези отстраняется.
— Эми, — говорит он, — это так неожиданно, все происходит так быстро. Я не желаю, чтобы ты принуждала себя, если тебе не хочется, если ты не решилась…
Я знаю, что он жаждет прикоснуться к моей груди, войти в меня; я хочу, чтобы это произошло как можно быстрее, едва сдерживаюсь, чтобы не впиться в него ногтями. Мой план реализуется слишком медленно.
— Решилась, — отвечаю я. — Кажется, я решилась давно, еще когда нам было по шестнадцать лет. Но тогда я боялась.
В моих словах никакого смысла, но ему они придадут уверенности.
Снова целую его, а потом предлагаю подняться в спальню.
Там Дези начинает раздевать меня, целуя места, никоим образом не связанные с эрогенными зонами, — то плечо, то ухо. А я в это время виртуозно отвлекаю его внимание от моих запястий и щиколоток. Просто трахни меня, и дело с концом! Через десять минут я хватаю его руку и сую себе между ногами.
— Ты в самом деле этого хочешь? — спрашивает он, слегка отстраняясь.
Прядь волос падает ему на лоб, как в школьные времена. Будто мы вернулись
— Да, любимый, — отвечаю я и застенчиво беру его за член.
Еще через десять минут Дези наконец-то расположился у меня между ногами и начинает нежно, медленно-медленно двигаться. Время от времени останавливается для поцелуев и поглаживаний, пока я не хватаю его за ягодицы, чтобы помогать.
— Трахни меня, — шепчу я. — Трахни меня как следует.
Он замирает:
— Может, не следует так, Эми? Я же не Ник…
Это уж точно.
— Я знаю, любимый, но я очень хочу тебя. Хочу, чтобы ты заполнил меня. Я чувствую себя такой пустой.
Он подчиняется. Я кривляюсь над плечом Дези, а он дергается еще пару раз и кончает. О, этот жалкий звук, который он издает… Я едва не запаздываю с имитацией охов и ахов, коротких удовлетворенных вскриков. Пытаюсь выдавить слезу, потому что он, скорее всего, представлял меня плачущей после первого секса с ним.
— Ты плачешь, любимая… — говорит он, выскальзывая из меня, и губами собирает слезинки.
— Это от счастья, — отвечаю.
Он уверен, что женщины должны так говорить.
После я сообщаю, что приготовила пару коктейлей, — Дези любит пить изысканные напитки в это время суток. Он порывается вскочить, накинуть рубашку и принести их, но я прошу его не покидать постель.
— Хочу услужить тебе хотя бы для разнообразия.
Сбежав на кухню, я наливаю в два стакана мартини. В свой добавляю немного джина и одну маслину. В стакан Дези — три маслины, джин, оливковый сок, вермут и три растолченные таблетки снотворного из тех, что у меня еще остались.
Когда я приношу коктейль, он долго принюхивается, пока я отпиваю из своего стакана. Мне необходимо слегка приглушить напряжение.
— Тебе не нравится мой мартини? — спрашиваю я, когда он делает первый глоток. — Я всегда мысленно представляла себя твоей женой и готовила для тебя коктейли. Понимаю, что это глупо… — Напускаю на лицо легкое недовольство.
— О нет, любимая, вовсе не глупо. Я всего лишь неторопливо предвкушал. Но… — Дези залпом опрокидывает стакан. — Если это так важно для тебя!
Его голова кружится от успеха. Он победитель. Член лоснится от свершений. То есть Дези сейчас неотличим от большинства мужчин. Вскоре он начинает клевать носом и засыпает.
Я могу приступать.
Часть третья
ПАРЕНЬ ВОЗВРАЩАЕТ ДЕВУШКУ
(ИЛИ НАОБОРОТ)
Ник Данн
Спустя сорок дней.
Будьте на связи, ожидайте вызова в суд. Меня забрали и отпустили, подвергнув стандартной процедуре. Зачитали права, взяли отпечатки пальцев, сфотографировали. Вся эта круговерть заставляла почувствовать себя не живым существом, а какой-то промышленной продукцией, которую собирают на конвейере. Они производили Ника Данна, убийцу.