Исчезнувший
Шрифт:
Что касается отвлечения, то он нашел хозяйственную сумку, сунул в нее газеты вместе с куском трубы и другим орудием, которое использовал для своего номера, а сверху водрузил найденный в кухне Калверта большой спелый ананас. Если он с кем-то и столкнется на выходе, то их внимание прикует ананас – как оно и произошло, когда он вежливо подержал дверь для полицейских.
Он отошел от здания метров на триста и свернул в полумрак переулка. Один рывок – и платье, державшееся на крохотных липучках, упало. Он заткнул его вместе с париком за эластичный пояс на животе. Опустил штанины, вытащил из кармана косметичку, извлек оттуда тампоны для снятия
Что скажет почтеннейшая публика о втором номере?
Сам он считал, что номер удался. Малерих долгие годы практиковался в тонком искусстве отмыкания замков. Это был один из первых навыков, которым его обучил наставник. Малерих освоил весьма трудный прием, так называемую “поскребку”: быстрыми движениями “шила” взад-вперед запорные штифты убираются в стороны. Таким манером он открыл обе двери, в дом и в квартиру Калверта, за неполные тридцать секунд.
Остановившись перед спуском в подземку, Малерих купил “Нью-Йорк таймс” и начал ее листать, присматриваясь к прохожим. Судя по всему, за ним никто не следил. Он спустился к поезду. Следующий номер обещал быть трудным, к нему следовало приготовиться.
Не мог же он разочаровать свою публику.
– Райм, это ужасно, – сказала в микрофон Амелия Закс, остановившись в дверях квартиры 1-И.
Лон Селлитто еще утром приказал диспетчерам сразу же сообщать ему о любом убийстве в Нью-Йорке. Когда поступило известие об этом убийстве, они пришли к выводу, что тут поработал Фокусник. Первая зацепка – легкость, с какой убийца проник в квартиру жертвы. Вторая – разбитые, как и у студентки, наручные часы убитого.
Разница была в способе умерщвления. Пока Селлитто отдавал в вестибюле распоряжения патрульным и детективам, Закс осмотрела несчастную жертву – молодого человека по имени Тони Калверт. Он лежал распластанный на спине посередине обеденного стола в гостиной, его руки и ноги были привязаны к ножкам стола. Живот у него был разрезан до самого позвоночника.
Все это Закс описала Райму.
– М-да, – невозмутимо констатировал криминалист, – я бы сказал, он не отступает от темы, а тема – иллюзион. Разрезать человека надвое… – Пауза. – Кара говорит, это классический трюк иллюзионистов. Орудие убийства там?
– Я еще не искала.
К Селлитто подошли сержант и полицейский.
– Я поговорил с соседями, – сказал кто-то из них. – Убитый был человек приятный, спокойный, всем нравился. Гомосексуалист. В последнее время у него никого не было.
Закс произнесла в микрофон:
– Не похоже, Райм, чтобы он был знаком с убийцей.
– Но мы ведь этого и не предполагали, верно?
– Кем он работал? – спросила Закс у полицейских.
– Гримером. Мы нашли за домом его кейс с лаком для волос, косметикой, кисточками и всем прочим.
– Есть мысли, как убийца скрылся? – спросил Селлитто. – Убитый сам позвонил по 911. Патруль, должно быть, приехал минут через десять.
– Через шесть, – уточнил детектив.
– Мы подъехали бесшумно и сразу взяли под прицел все двери и окна, – сообщил сержант. – Он был еще теплый, когда мы вошли. Облазили весь этаж – убийца как в воду канул. Ни единой живой души, только старая дама, она нас и впустила. Поговорим с ней, когда вернется.
– Так она вышла? – спросил Селлитто.
– Не волнуйтесь, –
– Не отзвонит, – возразила Закс. – Это и был убийца.
– Да ей на вид лет за семьдесят, – возразил сержант, – а в руках у нее была огромная сумка. Сверху лежал ананас…
– Посмотрите, – сказала Закс, указывая на стол для готовки, где валялись два колючих листа и рядом – проспект компании “Доул фуд” с рецептами ананасовых блюд.
Черт возьми! Он же был у них в руках, в каких-нибудь десяти сантиметрах.
– К тому же, – добавил Райм, – он, видимо, унес в этой сумке орудие убийства.
Закс повторила его слова помрачневшему на глазах детективу, облачилась в защитный комбинезон и начала “ходить по сетке” – сперва в вестибюле, потом в проулке. Там она нашла самый невероятный предмет из всех, с какими ей доводилось иметь дело, – искусственную черную кошку.
Она уже направлялась к своему автомобилю, когда ее остановил Селлитто.
– Минутку, – сказал он, пряча мобильник, – мне тут надо встретиться с начальством по делу Фокусника. Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали. Мы хотим ввести еще одного человека в команду. Я вас прошу его встретить и подвезти.
Мост вздохов.
Так называли воздушную пешеходную галерею между двумя башнями Манхэттенского мужского центра предварительного заключения. Амелия Закс шла по галерее, направляясь в зону заключения, официально – Комплекс имени Бернарда Б. Керика, неофициально – Склепы.
Спустя три или четыре минуты тот, кого ей надлежало забрать, вышел из ближайшей комнаты для посещений. Подтянутый, лет под сорок, с редеющими каштановыми волосами и с затаившейся в уголках губ ухмылкой. На нем была черная спортивная куртка поверх форменной парадной рубашки и джинсов.
– Привет, Амелия, – произнес детектив Роуленд Белл.
К ним присоединились еще двое мужчин, также находившихся в комнате для посещений. Одного из них, детектива Луиса Мартинеса, человека спокойного, с короткой стрижкой и быстрым внимательным взглядом, она знала.
На втором были широкие брюки цвета хаки, спортивная рубашка и потертая ветровка. Его представили Закс – Чарлз Грейди. Знаменитого в нью-йоркских правоохранительных службах заместителя окружного прокурора она знала в лицо. Худощавый мужчина средних лет, выпускник Гарвардского университета, он долго служил в прокуратуре, хотя большинство прокуроров перебрались за эти годы на более тучные пастбища. У Грейди не было политических амбиций, его вполне устраивала должность, позволявшая заниматься любимым делом, о котором сам он говорил просто – “упекать плохих парней за решетку”.
Белл находился здесь в связи с делом, которое вел Грейди. Дело было возбуждено против сорокапятилетнего страхового агента из городка на севере штата Нью-Йорк Эндрю Констебла, который был больше известен как командир отряда народной милиции – Собрания патриотов. Его обвиняли в тайном сговоре с целью убийств и разжигания расовой ненависти.
Через несколько дней прокурору позвонили из ФБР. Агенты узнали, что на него готовится покушение. Тогда решили обратиться к Роуленду Беллу.
Скромный уроженец Северной Каролины, он работал с Лоном Селлитто над расследованием убийств и других тяжких преступлений. Но он также возглавлял неофициальное подразделение детективов ПУНа, “спецспас”, основной задачей которого было обеспечение безопасности свидетелей преступлений.