Исчезнувший

Дивер Джеффри

— Что? — нахмурился Рот.

Наклонившись к адвокату совсем близко, заключенный пристально посмотрел ему в глаза.

— Я говорю, что все эти фамилии и номера выдуманы.

— Не понимаю.

— Конечно, не понимаешь, жалкий вонючий еврей! — прошептал Констебль и обоими кулаками нанес удар по растерянному лицу адвоката.

Глава 41

Эндрю Констебль получил хорошую физическую закалку на охоте и рыбалке, на лесоповале, во время разделки добычи и рубки мяса.

Пухленькому Джо Роту было далеко до него. Адвокат попытался встать и позвать на помощь, но заключенный

пригвоздил его руки к столу, а затем сильно ударил по шее. Вместо крика у адвоката вырвалось лишь тихое бульканье.

Столкнув его на пол, Констебль начал избивать истекающего кровью Рота своими скованными руками. Через мгновение адвокат потерял сознание, лицо его распухло как дыня. Оттащив Рота к столу, Констебль усадил его на стул — спиной к двери. Если кто-то из охранников снова посмотрит на них, то решит, что юрист склонил голову над бумагами. Нагнувшись, Констебль стащил с адвоката носок и вытер со стола кровь. Адвоката он убьет потом. А пока, по крайней мере в ближайшие минуты, ему нужна эта вполне идиллическая картина.

Пока он не освободится.

Свобода...

К этому-то и сводился план Эрика Вейра.

Джедди Барнс, лучший друг Констебля, второй человек в «Ассамблее патриотов», нанял Вейра вовсе не затем, чтобы тот убил Грейди. Вейру предстояло освободить узника из неприступного нью-йоркского мужского Центра предварительного заключения, вывести его на свободу по мосту Вздохов и, наконец, доставить в дебри Новой Англии, где «Ассамблея» возобновит свою священную войну против чуждых рас, аморальности и невежества. Нужно избавить эту землю от черных, гомиков, евреев, латинос, иностранцев — от всех «них», кого Констебль клеймил в своих еженедельных выступлениях на собраниях «Ассамблеи патриотов» и на секретных интернет-сайтах, чьими подписчиками были тысячи здравомыслящих граждан по всей стране.

Поднявшись, заключенный вновь подошел к двери и выглянул в окно. Судя по всему, охранники подозревают о том, что здесь произошло.

Тут Констебль подумал, что ему следует обзавестись хоть каким-то оружием. Вытащив из окровавленной рубашки адвоката механический карандаш из металла, он обмотал его конец носком, чтобы не поранить руку. В таком виде карандаш может очень пригодиться.

Устроившись на скамье напротив Рота, Констебль ждал, размышляя о плане, придуманном Вейром — Волшебником, как называл его Барнс. Этот истинный шедевр, включал в себя десятки иллюзионистских трюков, отвлекающий маневр и двойной отвлекающий маневр, тщательный расчет времени. Все началось тогда, когда Вейр невзначай подбросил полиции мысль о том, что существует целый заговор с целью убийства Грейди. Преподобный Ральф Свенсен придал этому убедительности, совершив первое покушение на жизнь прокурора. Как предполагалось, несостоявшееся убийство заставит полицию сосредоточить все силы на предотвращении этого заговора и отвлечет их от готовившегося побега.

Сам Вейр должен был во время второго покушения позволить арестовать себя и отправиться в тюрьму.

Между тем Констеблю полагалось также провести отвлекающий маневр: обезоружить тюремщиков спокойным поведением и заявлениями о своей невиновности, а затем заманить сегодня Грейди в здание суда, пообещав дать ему материал против Барнса и других заговорщиков. Констебль даже обещал помочь выследить иллюзиониста, что дало бы ему шанс передать зашифрованное сообщение о том, где именно он находится. После этого — через Барнса — сообщение поступило к Вейру.

Когда

Грейди приедет, Хоббс Уэнтворт попытается убить его, но удастся ли ему это, не имеет значения. Главное, что Хоббс отвлечет внимание полиции от Центра предварительного заключения. Тогда Вейр, который после своей мнимой смерти сможет свободно передвигаться по зданию, проберется сюда, убьет охранников и освободит Констебля.

В этом плане был еще один пункт, и Констебль размышлял над ним несколько недель. Перед тем как Вейр отправился в комнату для допросов, Джедди Барнс сказал Констеблю:

— Позаботься об адвокате.

— Что это значит?

— Вейр считает, что ты должен позаботиться о Роте. Он не должен стоять у нас на пути.

Теперь, наблюдая, как течет кровь из глаз и ушей адвоката, Констебль подумал, что об этом еврее он непременно позаботится.

Заключенный пытался сообразить, каким образом Вейр убьет охранников, как и каким маршрутом они уйдут, когда — строго по графику — громко зажужжала наружная дверь.

А, это прибыла колесница свободы!

Стащив со стула Рота, Констебль швырнул его в угол. Он хотел прикончить его немедленно и даже наступил ему на горло, но потом решил, что у Вейра наверняка есть пистолет с глушителем. Или нож. Он воспользуется ими.

В замке повернулся ключ, дверь распахнулась.

«Потрясающе! Вейр превратился в женщину!» — подумал Констебль, но через долю секунды вспомнил эту рыжеволосую женщину-полицейского — вчера ее приводил с собой детектив Белл.

— Здесь раненый! — увидев Рота, крикнула она. — Вызовите «скорую»!

Позади нее один из охранников схватился за телефон, а второй нажал на стене красную кнопку; раздался сигнал тревоги.

Что происходит? Констебль ничего не понимал. Где же Вейр?

Снова взглянув на женщину, он увидел в ее руке баллончик с перцовым спреем — единственное оружие, которое разрешают проносить в тюрьму. Быстро приняв решение, Констебль схватился за живот и громко застонал.

— Сюда проник другой заключенный. Он пытался убить нас! — Пряча остро отточенный карандаш, Констебль прижимал к животу окровавленные руки. — Я ранен. Меня ударили ножом!

Он быстро глянул в сторону коридора. Волшебника нигде не видно.

Нахмурившись, рыжеволосая окинула взглядом комнату. Между тем Констебль сполз на пол. Когда она подойдет поближе, он ударит ее карандашом в лицо. Возможно, в глаз. Есть и другой вариант: отнять баллончик и полоснуть ей струей по рту или глазам. Или прижать карандаш к ее спине — тогда охранники решат, что это пистолет, и откроют перед ним дверь. Вейр наверняка где-то поблизости — может, как раз за этими дверями.

«Ну давай, милашка! Подойди чуточку ближе». На ней может быть пуленепробиваемый жилет, напомнил себе Констебль; надо целиться в ее прелестное лицо.

— Это ваш адвокат? — склонившись над Ротом, спросила Сакс. — Его тоже ударили ножом?

— Да! Какой-то черный заключенный сказал, что я расист и он хочет преподать мне урок. — Голова Констебля была опущена, но по звуку шагов он понял, что женщина приблизилась. — Джо сильно ранен. Мы должны спасти его!

Еще несколько шагов...

Или если он белый и выглядит прилично — если у него целы все зубы и одежда не воняет вчерашней мочой, — разве в таком случае вам не захочется чуть-чуть помедлить, прежде чем нажать на этот самый крючок?