Исчезнувший

Дивер Джеффри

Сначала, подозревая ловушку, Барнс не хотел встречаться с Вейром. Однако Волшебник отмел все его подозрения, велев им в определенный день посмотреть по телевизору новости. Главным в них был сюжет об убийстве мексиканца-садовника — нелегального эмигранта, который работал в соседнем городе на одну богатую семью. Вейр принес тогда Барнсу бумажник убитого. Своего рода трофей — как оленьи рога.

Вейр был откровенен с ними. Он сказал Барнсу и другим, что выбрал мексиканца, зная их взгляды на иммигрантов, хотя сам в их дело не верит — его интересует лишь возможность заработать деньги,

используя свои особые таланты. За обедом Волшебник изложил план, после чего пожал им руки и уехал. Несколько дней назад они доставили в Нью-Йорк преподобного Свенсена, большого любителя маленьких девочек, поручив ему убить Грейди в субботу вечером. Он, как и предполагалось, провалил свое задание.

Хоббс должен был оставаться на связи, как сказал мистер Вейр, на тот случай, если понадобится.

И теперь, очевидно, Хоббс понадобился. Набрав номер Джедди Барнса, он услышал в ответ отрывистое «Да!».

— Это я.

Так как полиция штата разыскивала Барнса по всему округу, они условились свести к минимуму все телефонные разговоры.

— Тебе придется сделать то, о чем мы говорили за ленчем, — сказал Барнс.

— Да. Поехать к озеру.

— Верно.

— Поехать к озеру и взять с собой рыболовные снасти.

— Точно.

— Есть, сэр. Когда?

— Немедленно.

— Еду.

Барнс тут же повесил трубку, и Хоббс изменил свой заказ: вместо омлета взял кофе, сандвич с беконом и яйцами, а также пакет молока — в дорогу. Если Джедди Барнс говорит «немедленно», нужно все делать быстро — что бы это ни было.

Получив заказ, Хоббс вышел, завел пикап и выехал на шоссе. Остановился он только один раз — возле своего трейлера. Там он пересел в старый проржавевший «додж», зарегистрированный на несуществующее лицо, и на полной скорости помчался к «озеру», которое на самом деле вовсе не было никаким озером, а означало определенное место в Нью-Йорке.

Точно так же, как «рыболовные снасти» вовсе не были спиннингом и удочкой.

* * *

Действие снова переместилось в Гробницы.

По одну сторону прикрученного к полу стола сидел очень серьезный Джо Рот, низенький и толстый адвокат Эндрю Констебля.

По другую сторону, рядом со своим телохранителем, Роландом Беллом, сидел Чарлз Грейди. Сакс стояла. Комната для допросов, с желтовато-белыми стеклами, вызывала у нее клаустрофобию — последствие давки в «Сирк фантастик». Нервничая, Амелия постоянно покачивалась на каблуках.

Дверь внезапно открылась, и охранник ввел в комнату Констебля. Защелкнув на нем наручники спереди, он вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

— Это не сработало, — сказал Грейди. Как отметила Сакс, прокурор говорил совершенно спокойно, даже бесстрастно.

— Что не сработало? — начал Констебль. — Вы про этого дурака Ральфа Свенсена?

— Нет, про Эрика Вейра, — ответил Грейди.

— Про кого? — Заключенный недоуменно нахмурился.

Грейди объяснил, что бывший фокусник, а ныне профессиональный убийца Эрик Вейр пытался осуществить покушение на членов его семьи.

— Нет, нет, нет... Я не имею никакого отношения к Свенсену. И к этому тоже я не имею никакого отношения.

Заключенный выглядел совершенно

беспомощным. Возле его руки на серой поверхности стола были нацарапаны какие-то надписи. Явственно различались А, С и что-то похожее на К.

— Я постоянно твержу вам, Чарлз, что многие из тех, с кем я был некогда знаком, ушли от меня. Вас и государство они считают врагами, продавшимися евреям, афроамериканцам и бог знает кому еще. Они-то и искажают мои слова, используя это дело как предлог для того, чтобы убить вас. — И тихо добавил: — Я готов повторить это. Заверяю вас, что не имею к этому никакого отношения.

— Давайте не устраивать здесь игры, Чарлз, — сказал Рот. — Если у вас есть что-то, позволяющее связать моего клиента с незаконным проникновением...

— Этот Вейр вчера убил двоих — и еще полицейского. За это полагается высшая мера.

Констебль поморщился.

— Я сожалею об этом, — проговорил его адвокат. — Но кажется, вы не обвиняете в этом моего клиента. Наверное, потому, что не можете связать его с Вейром, не так ли?

— Мы предложили Вейру стать свидетелем обвинения, — не ответив Роту, продолжил Грейди.

Констебль беспомощно посмотрел на Сакс. Его взгляд взывал о помощи. Видимо, он полагал, что она проявит женскую снисходительность. Но Сакс хранила молчание — так же как и Белл. Споры с подозреваемыми не входили в их обязанности. Детектив находился здесь, чтобы охранять Грейди и узнать как можно больше об уже состоявшемся покушении на жизнь прокурора и других возможных нападениях. Сакс пришла сюда для того, чтобы получить информацию о Констебле и его соратниках, которая укрепила бы обвинения против Вейра.

Кроме того, Констебль вызывал у нее любопытство — о нем говорили, что он дьявол, однако этот заключенный производил впечатление разумного человека, искренне удрученного последними событиями. Райм обычно ограничивался одними уликами; ему не хватало терпения для того, чтобы исследовать моральное состояние и внутренний мир преступников. Сакс, напротив, чрезвычайно интересовали вопросы добра и зла. Кто сейчас перед ней — невиновный человек или новый Гитлер?

Констебль покачал головой:

— Послушайте, какой мне смысл убивать вас? Государство назначит нового прокурора, суд продолжится, только на мне повиснет еще и обвинение в убийстве. Зачем мне это? По какой причине я захотел бы убить вас?

— Потому что вы слепой фанатик, убийца и...

— Мне уже многое пришлось испытать, сэр! — горячо возразил Констебль. — Меня арестовали, унизив перед моей семьей, меня унижали здесь и в прессе. Знаете, в чем состоит мое единственное преступление? — Он устремил взгляд на Грейди. — В том, что я задаю неприятные вопросы.

— Эндрю! — Рот взял его за руку, но заключенный отдернул ее. Он кипел от негодования, и теперь его нельзя было остановить. — Здесь, в этой комнате, сейчас, я вновь совершу то единственное преступление, в котором повинен. Нарушение первое: я спрашиваю, согласны ли вы с тем, что правительство, наделенное слишком большими полномочиями, теряет контакт с народом? Именно тогда копы получают право засовывать ручку от швабры в задний проход заключенного — между прочим, ни в чем не повинного.