Ищите кота (сборник)
Шрифт:
– После чего, Ирочка?
– Если не возьмете наших денег от чистой души. А сколько надо? – со страхом спросила Ира.
Наше участие не потребовалось: тревога была ложной, банк не разорился, капиталы сохранились. Иногда случаются чудеса, и внезапные шоки оказываются холостыми залпами. Но психологическая помощь от поисков «откуда дует» остается.
Мы скоро выдохлись, сочиняя сценарий ужастика про мужчину, от взгляда которого я, слегка беременная, затрепетала и была почти готова, позови он, пойти следом. На почти
Первой заговорила Катя:
– Однова живем! Настена, имеешь право быть счастливой! Пошли всех на фиг и получай удовольствие.
– Уж ты у нас по части удовольствий эксперт! – набросилась на Катю Ирина. – Гебористка!
– Гедонистка, – машинально поправила я. – Человек, полагающий, что удовольствие – высшее благо и цель жизни. Мне кажется, у тебя, Настя, всегда были другие принципы.
– Не умничайте, – стояла на своем Катя. – Вам что, нравится, что Настька как ломовая лошадь? Впряглась и тянет, тянет…
– А воз и ныне там, – вырвалось у меня.
– Вот именно! – Катя расценила мои слова как поддержку. – Загнанных лошадей пристреливают. Каждой кобыле хочется хоть раз в жизни быть счастливой.
– С племенным кобелем, – из меня почему-то сыпались только реплики и ремарки.
– И-го-го, Катенька, – проржала ей в лицо Ирина.
– Перестаньте, – попросила Элька и, подбирая слова, медленно заговорила: – Настя, ты очень умная женщина, ты очень особая…
– Прямо из жития святых, – я хотела сказать серьезно, но получилось с сарказмом, который Катя мгновенно подхватила.
– Многие святые женщины в прошлом были проститутками.
– И не рассчитывай! – бросила ей Ира.
– Вы мне дадите сказать? – прижала кулачки к груди Элька. – Настя! Несмотря на свой ум и высокую нравственность, мне кажется, ты не знаешь некоторых вещей. Невозможно прожить с мужем, за которого ты вышла по любви, которого ты ценишь, уважаешь, о котором заботишься…
– От которого у тебя дети, – напомнила я.
– Да, дети. Это, возможно, самое главное, – продолжала Элька. – Так вот. Жить с этим человеком и однажды не встретить того, кто в определенный момент покажется тебе восхитительным, кто заставит сердце биться с неимоверной частотой…
– Хорошо говорит, – Ирина хотела шепнуть мне на ухо, но все услышали.
Элька посмотрела на сестру строго: «Помолчи!»
И закончила мысль:
– Такие встречи неизбежны. И все мы, девочки, это прекрасно знаем!
Катя, единственная, поаплодировала, остальные потупились.
Мне было пронзительно жаль Настю – стойкую, твердую, надежную, а сейчас расплавленную. Была железная женщина, а сейчас – лужа металла, из которой неизвестно что отольется-выкуется. Но точно известно – будет очень больно и тяжело.
– И хорошо, что такие встречи бывают, – подхватила я с натужным энтузиазмом. – Быстрый ток крови не дает нарасти бляшкам в сосудах. Профилактика атеросклероза и инфаркта.
– Ага, – съязвила Катя, которая поняла, что находится в меньшинстве, – тогда на клубах мужского стриптиза надо написать: «Растворяем женщинам бляшки!»
– Не бывали, не знаем, – в очередной раз упрекнула ее Ирина.
В тот день они, обычно певшие в унисон, нацепили роли доброго и злого следователя.
–
– Но чувства можно задушить, – уныло заметила я.
– Или, напротив, взрастить и взлелеять, – упрямилась Катя.
Это был этап наших бесед-разговоров, когда еще можно высказывать свое мнение, дискутировать, спорить, выдвигать аргументы в виде пословиц и случаев из жизни различных персонажей. Когда Настя примет решение, маневра не будет. Как бы она ни поступила: сохранит семью или бросится во все тяжкие нового бытия, – мы встанем шеренгой на ее защиту. Ляжем на амбразуру, встретим грудями картечь, будем таскать с поля боя раненых. Потому что мы подруги, и Настя наша.
Мы не сказали Насте ничего такого, чего она не знала бы прежде. Одна другой мы вообще не можем «открыть глаза», «раскопать истинные мотивы», «вытащить на свет тайные стремления». Подозреваю, что и хороший психотерапевт не волшебник, он просто помогает вам быстрее пройти мыслительный путь, с меньшими эмоциональными затратами увидеть первопричину проблемы. Что такого может один человек открыть другому человеку, чего у другого человека не было в спящем подсознании, в тайных подозрениях и желаниях? Ничего!
Настя задавила, выжгла в себе нечаянную страсть к мужчине «одному на миллион». Настя, точно о срамной болезни, не любит об этом вспоминать. Катя, мне кажется, больше самой Насти сокрушается о возможных и потерянных шансах ее женской судьбы. Тогда, в момент истины, Элька, Ира и я стойко держались принципа: муж и дети – существуют, нуждаются в тебе, а будущее туманно. Нельзя затаптывать побеги привычных растений в эфемерной надежде, что на другом участке ты вырастишь экзотический чудо-фрукт. А теперь мы иногда спрашиваем себя: разве есть другие способы создать и выпестовать новое, не отрекшись от старого?
Вот вам и мои любимые вечные принципы, которые колоссы на глиняных ногах.
Нет ничего сакрального, великомудрого в моих разговорах с подругами. Но после нашего общения, и каждая убеждалась в этом десятки раз, мы чувствуем, по выражению Кати, как у нас убрали в голове, навели чистоту в мозгах.
Поэтому мы очень дорожим нашей дружбой, лелеем и оберегаем ее. Дружба – неправильное слово, отдает детскостью, юношеской компанейщиной, шашлыками, рыбалкой, посиделками у костра и прочим досуговым времяпрепровождением. Понятие «любовь» слишком расплывчато, многозначно и затерто. Первая любовь и любовь к родине, к животным, к цветам или к хорошему мясу средней прожарки. Понятия, которое поднималось бы выше любви и дружбы, слова, которое описывало бы счастливую смесь душевной привязанности, нежности, восхищения, эгоистической потребности, готовности к жертвам, я не знаю. Пусть будет любовь. Я люблю своих четырех подруг. Я знаю, что четыре изумительные женщины любят меня. Это великий подарок судьбы.