Ищите женщину

Козьякова Наталья Дмитриевна

— Это ж королевский замок-то, — говорила Мари, распахивая дверь в громадную комнату, сплошь заставленную специальными вешалами для самых разнообразных нарядов. Тут тебе и кринолины, и фижмы, и черт в ступе — не иначе. У меня даже глаза разбежались. Вот бы нам в костюмерную такое! А то как соберешься отрывочек из какой-нибудь исторической пьесы забацать — а костюма-то подходящего и днем с огнем не сыщешь. То по стилю не подходит, то век не тот, то еще что, а худрук курса за несоответствие оценку не то что бы снижает, а минус все же ставит. А если еще и с гримом

не угадал — труба. Будешь ты этот отрывок весь семестр мусолить, пока не взвоешь…. М-да! Так вот — мы все же в себя пришли, в тряпки зарылись, отобрали два десятка подходящих нарядов. Без кринолинов, фижм и подушечек. Даже декольте вполне себе приличные — не под горло, но и не до пупа. И цвета как раз для Прекрасных Дам: пастельных тонов. От нежно-розового до нежно-голубого. Тетка Мари, оказывается, немножко бытовой магией владеет. Так что все наряды освежили, почистили, подправили, отгладили даже. И все бы ничего, но дернул же меня черт в самый дальний угол забрести. А там, в плотном чехле что-то спрятано. Выволокла, открыла.

— Золотое платье! — охнула Эльяна. — Из эльфийского шелка!

Нет, я ж не спорю — платье и впрямь было прекрасно. Даже я не отказалась бы прогуляться в таком по фойе нашего драмтеатра. Узкое, длинное, с открытыми плечами, оно должно было сесть по фигуре как вторая кожа. И еще оно переливалось всеми оттенками золота.

— Такое чувство, что его соткали из солнечного света, — сказала я, бережно касаясь наряда.

— Может, так оно и есть, — согласилась Эльяна. — Говорили мне, что эльфы свои ткани создают из солнечного света, лунных лучей, утренней зари, вплетая в нити шорох трав, аромат цветов, капли росы и дымку тумана. Давайте уберем его пока.

Мы согласно кивнули. И…. не успели. Девы увидели платье.

— Мое! — выдохнула одна

— Чего это? Я первая увидела!

— А я вас всех красивее!

— Ты? Да ты…

И понеслось! Сначала летели в разные стороны волосы и полотенца. Кто-то кому-то засветил в глаз. Кто-то кому-то разодрал щеку. Кто-то приложил товарку по темечку. А самые умные вцепились в платье.

— Хороши! — рявкнула пришедшая в себя тетка Мари. — Отставить драку, дуры бестолковые! Какие из вас теперь Прекрасные Дамы? Курицы ощипанные!

Девки замерли. Переглянулись и дружно спрятали ручки за голыми спинами.

Золотые лоскутки медленно опали на пол. На личиках медленно расцветали синяки и наливались кровью царапины.

— И что нам теперь делать? — захныкали девки, кутаясь в мокрые полотенца. Еще бы — они уже нацелились в Прекрасные Дамы, красоту свою демонстрировать, мужичков себе приглядели уже. Явно же — приглядели! Иначе с чего бы с таким жаром взялись за платье драться. А теперь куда с такими украшениями?

— Тетка Эльяна, зови лекаря вашего, — вздохнула я, понимая, что только этот гном способен спасти мою задумку. — Должен же он уметь синяки сводить. А ты, тетка Мари, ищи в своих закромах какую — никакую косметику. Будем марафет на ваши личики наводить.

— А ты умеешь, штоль? — выгнула

бровь Мари. — Ты ж не девка, чай! Или мы о тебе чего не знаем?

— А чего вы обо мне знать можете, — хмыкнула я. — Гример я. И неплохой. И это…. Домыслы и вымыслы при себе оставь, тетушка. Целей будешь.

Мари только рукой махнула.

— Да мне-то что, парень! Говоришь — косметику тебе надо? Пойдем, поищем. Авось, и найдем что-нибудь.

Эх, мать моя — косметология! Эх, и почему в нашем мире не водятся такие гномы?! Эх, батюшка мой — грим театральный! Жаль — коротковат был курс по гриму, только основы и преподали. Правда, когда я на практике была в родном ДК, попалась мне книжечка, которую я и того…. И нечего! В любом случае, мне она нужнее, чем какому-нибудь среднестатистическому читателю. Нам с Прошкой она на зачете по гриму очень даже помогла.

Эльяна самолично отыскала и чуть ли не шкирку приволокла в гардеробную нашего гнома лекаря. Он, поминая всех богов и демонов, старательно сводил синяки и залечивал царапины, попутно удаляя незначительные дефекты вроде лишних родинок и мелких прыщиков. Девы мрачно перешептывались. Их мы нарядили в отысканные тут же шелковые халаты и пеньюары. А я перебирала то, что в этом мире называлось косметикой. Не густо, если честно. Впрочем, нам много и не надо.

Ага. Убедить бы еще в этом всю бабью ораву.

— Ой, а можно мне брови почерней?

— А мне ресницы подлинней?

— А мне губки поярче?

— А мне…

— А мне…

— А мне…

Я собрала в горсть все свое терпение, натренированное на фокусах Ляльки и, стиснув зубы, рисовала личики. Отбирала кремы и сажу, что девы спешили использовать вместо туши. Кто-то приволок порезанную свеклу, и мне тут же вспомнился фильм «Морозко». Р-р-р!

— Значит, так, девы! Кто еще хочет замуж за победителей турнира?

Девы притихли.

— Никто не хочет? Вот и славно. Эльяна! Тетка Мари! Оставим этих куриц, пусть перышки и дальше ощипывают. Возьмем других. Тетка Мари — ты хочешь мужика себе в личное пользование?

— А? Мужика, говоришь? — выгнула бровь Мари, и важно повела плечами, мгновенно превращаясь из обычной женщины средних лет в обаятельную даму.

— Почему бы и нет, — задумчиво добавила она. — Есть там один орк…. Как раз по мне будет.

— Орк? — пискнул кто-то из дев. — Они же страшные!

— А вы что — на эльфов настроились? — ухмыльнулась Мари. — Они, конечно, красавцы, все один к одному, да по мне мужик должен быть, как бы это сказать….

— У нас говорят: могуч, вонюч, и волосат, — хмыкнула я. — Ясно. Чтобы защитить мог, чтобы кладовые от припасов ломились, чтобы… хм…

— Именно! — подняла палец Мари. — Мне любовь не нужна, напиталась я ею по самые пятки в свое время. Мне бы такого, чтоб и печь затопить мог, и воды натаскать, и добычу домой нес. А уж к опрятности, да к аккуратности я его приучить сумею. Он еще будет сам в мыльню по три раза на дню бегать, да и детей приучит.

— Детей?! — испуганно пискнула другая дева. — Каких детей?