Ищу жену с прицепом

Рам Янка

– Аскезу?
– скашиваю на нее скептический взгляд.

– Да!
– задирает подбородок.
– Аскеза освобождает энергию человека. И эту энергию можно направить на конкретную цель. И тогда ее легче достигнуть.

– Ой, блять....
– закатываю глаза.

Шизотеричка! Я уже и забыл.

– Ну и брала бы сразу на беременность свою аскезу, если веришь в эту херню.

За херню хочется отвесить Маше леща. Как и за идею "брать аскезу" на беременность. Потому что это очевидно ранит

Чалкину. Хоть она и молчит в ответ.

Народ жадно набрасывается на еду. А мне в горло не лезет.

Зоя двигает мне кружку с чаем.

Откинувшись на кресле, лениво кручу ее по столу.

Маша двигает мне шоколад.

Отрицательно качаю головой.

– Тоже аскеза?
– смешливо.

– Нда.

– На что?

– На тоже самое.

– А я, пожалуй, тоже возьму!
– отодвигает от себя вторую плитку от себя Зоя.
– Троих воинов света Вселенная точно не проигнорирует!

– Такими темпами он сам в эту дверь зайдет!
– шутит Демьян.

– Присоединяйся!
– хором предлагают ему Заяц с Чалкиной.

– Да легко. Чего там надо? Сладкого не есть?

– Да.

– Ну и как хотите, - сгребает к себе весь шоколад Маша.
– Нашим больше достанется!

Все болтают....

Я глаз не свожу с Чалкиной. Чувствую себя щенком, который пытается поймать взгляд. Чтобы его заметили, забрали... Меня кроет от этого ощущения!

А она специально не смотрит на меня. А если и бросает взгляд, то презрительный.

Внутри всё звенит от тихой ярости. Потому что я не щенок. И если уж трахаешься со мной, то смотреть на меня так не надо...

– Гулять в воскресенье идём, как договаривались?
– спрашивает ее Демьян.

Кивает.

Ну чего в глаза-то не смотришь!

Смотрит на свой телефон. Отвечая на вызов, уходит на склад. Провожаю ее взглядом.

Демьян, хмурясь, смотрит на меня. Словно догоняя, что я не равнодушен...

Благородство во мне вдруг отключает. Словно с ноги ебнули по рубильнику.

Делаю пару глотков чая и иду за ней, на склад.

Закрываю за собой дверь и ложусь на нее спиной.

Складываю руки на груди.

– Я.... Я перезвоню, мам...
– опускает телефон Чалкина.

Дёргает вопросительно бровью.

– А что за презрительные взгляды в мою сторону, я не понял?

– Тебе показалось.

Холодно.

– Нихуя мне не показалось. Объяснись.

Теряясь, переминается с ноги на ногу, сжимая в руках телефон.

Отрицательно качает головой.

– Мгновение слабости. Бывают у Вас слабости, Светозарный?
– горько.

– Бывают....
– хриплю я.

– И у меня бывают...
– тяжко вздыхает.

В груди рвется, сил нет. Давит... Давит... Давит! Дышать нечем.

Молча смотрит в сторону.

Хмурит брови.

– Можно?
– кивает на дверь.

Пересиливая себя, открываю ей дверь.

Встает в проеме.

– У меня День рождения...
– бормочет, кусая губы.
– Завтра. Ничего такого не будет.... Тортик, чай. Наши будут. Приходи тоже.

К Демьяну? Спасибо, блять!

– Хочешь, не один приходи, - выдыхает.

И то, что давило, лопается, заливая меня какой-то черной жестью.

– Иди-ка ты нахуй, Чалкина, - бросаю ей тихо.

Хватаю свою куртку, ухожу ни с кем не прощаясь.

И до темноты кружу по городу, вглядываясь в детей. А ночью звоню ей зачем-то.

– Да?...
– обиженно.

– Во сколько? Куда?

– Ты ненормальный?
– начинает плакать она.

– А ты? Нормальная, блять?!

– В шесть... Адрес скину.

– Я приеду. Обязательно. Не реви... Обиделась?

– Нет....
– всхлипывает.
– Я знаю, что ты дурак.

– Да. Это так. Извини. Порвало что-то...

– Я все равно очень скучаю.

Скидывает.

Пишу ей:

"И я....".

Глава 37 - Райдеры

Все дружно взяли аскезу на сладости. Ну, почти все. Поэтому, я заказала два торта. Один красивущий с белково-мармеладной шапкой в виде сердца на тонком бисквите. А второй - блинный, с начинкой из перекрученного языка.

После салона красоты, забираю их в центре. Повара-кондитера порекомендовала Зоя. Эта девочка когда-то была у них под опекой, а теперь открыла свой маленький бизнес с готовкой и периодически помогает центру сама.

У Зои огромная сеть "рукопожатий" в городе.

Несу два тортика, связанных один над другим в большом пакете, стараясь не кантовать.

Проходя мимо "Измаила" на автомате замедляюсь, оглядываясь на те столики, где встретила Кузю.

Я каждый день здесь теперь прохожу. А иногда и не один раз, пытаясь выстраивать все маршруты через это место. В надежде встретить его. Он мне очень запал в душу.

Но сегодня опять никого....

А потом смотрю на "Измаил". С роскошной мраморной лестницы сбегает Венцеслав!

Подходит к одной из машин и наклоняется к окну. Разговаривает.

Со спины мне он кажется тем самым человеком, с которым говорила мать Кузьмы.

И я как завороженная иду в его сторону.

Он идёт по ступеням обратно в "Измаил".

У меня подрагивает сердце от того насколько он похож на моего Бальтазара. И одновременно внутри отторгается его образ от того, насколько не похож.

Снимая куртку, кидает её в руки швейцару.

Останавливается на мгновение перед зеркалом.