Ищущий во мраке

Костяной Богдан

Я медленно проследовал за ней, не показывая оружия. «Мало ли». Внутри было довольно сыро. Подошва странно прилипала к половицам, списал на грязь.

– А как так вышло, что вы не заразились? – спрашиваю.

– Дом этот построен моим дедом был ещё. Раньше много рыбы водилось в реке, а сейчас и ловить некому, и нечем… и не на что. Присаживайся, – она взяла меня за плечо и повернула в сторону стола. Я нащупал простой табурет и опустился на него.

– Есть хочешь? Скоро внучата придут, – произнесла старуха.

– Внучата? – удивился я.

–

Конечно, мальчики мои. Если бы не они, померла бы я тут с голоду, хи-хи! – ответила женщина. – Так вот, на воде оно, как знаешь, безопасней, прокажённым искать нечего. Позади нас только лес, в нём они никак нас не найдут. Только если по реке спуститься на лодке.

Дверь отворилась. В сарай зашло трое мужчин лет тридцати. Вряд ли младше, ибо после того, как свет во всём мире погас, люди почти перестали размножаться. Один был крупный, с квадратной головой; других два – тощие, с вытянутыми подбородками. «Неужто мамка их налево от папки ходила», – не знаю от чего, но эта мысль меня развеселила.

– О, вернулися! – всплеснула руками старушка. – Поймали кого-нибудь?

– Нет, – ответил здоровяк, искоса посматривая в мою сторону. Мне его взгляд не понравился.

– А я вот, господина мракоборца поймала, хи-хи! Присаживайтесь ко столу, – ответила хозяйка. – Эндрю, милок, сходи за дровишками, я разогрею пищу.

– Милости просим, господин мракоборец, ху-ху! – не сводя с меня взгляда, здоровяк вышел из сарая.

– Значит, охотитесь? – спросил я у хозяйки. Один из тощих присел на табуретку напротив меня, тогда, как другой принялся рыться в шкафу у стены позади.

– А как же, иначе и не прожить нам столько! – женщина разложила на столе ножи и вилки.

– Что-то не заметил я у вас ружей или луков. Силки на зайцев ставите?

– Нет, – ответил долговязый тип на против. – Мы используем ножи и верёвки.

– Странный способ охоты, – я сунул руку в карман с револьвером. – На кого же охотитесь так?

– Я же говорила, милок, – произнесла старуха с конца комнаты. – Во время осады многие незаражённые бежали из столицы по реке.

«Так и знал…» Выхватываю револьвер из кармана и уже собираюсь вышибить мозги долговязому напротив меня, как на шею набрасывают удавку, затягивая её над головой. «Второй ублюдок!»

Тип напротив меня делает рывок вперёд. и выбивает промахнувшийся револьвер из рук, после чего, обхватывает мои ноги, которыми я пытаюсь расквасить его каннибальскую морду.

Удавка сжимает горло до посинения, перед глазами мельтешат какие-то круги. Я врезаюсь ногтями в руки душителя, но маньяк знает своё дело. Через него прошло больше шей, чем через иного столичного палача, когда в их услугах ещё нуждались.

«Нож…» – на грани угасания, я замечаю поблёскивающий в лунном свете столовый прибор.

– А-а-аргх! – взвизгнул душитель, когда лезвие пробило ему лучевую кость. Я тут же грохнулся на пол спиной и вырвал ноги из хватки второго долговяза, первым же ударом сломав людоеду нос.

– Олухи! Убейте же

его быстрее!

Перевернувшись набок, я выхватил второй револьвер и наобум выстрелил в сторону душителя, угодив пулей в живот. Людоед истошно завопил и рухнул на пол, корчась от боли.

Оклемавшись от удара пяткой в нос, второй тут же набросился на меня с разделочным ножом, висевшим, как оказывается. у него поясе. Его удар прошёл мимо моей головы и лезвие застряло в полу. Не растерявшись, людоед принялся бить меня по лицу кулаками.

Закрывшись локтями, я подгадал момент и обхватил его сзади за шею, прижав головой к полу. Приставив револьвер к виску, нажал на курок. От выстрела с близкого расстояния заложило уши. Я потерял ощущение пространства и попытался встать, ударившись макушкой о стол.

– Ублюдок! Мои мальчики! – сквозь пелену ушного звона пробивались визги старухи, что хваталась за голову, глядя на два трупа, один из которых ещё даже шевелился.

– Старая карга… – прошипел я, и приготовился стрелять, как слева в меня влетела груда мышц. «Вот уж, кто хорошо кушал в их семье!» – подумал я, вскакивая на ноги после того, как меня протаранил Эндрю.

«Плечо, аргх!» – вывих дал о себе знать. Пусть кость и оставалась на месте, измученные связки, которым только-только довелось немного отдохнуть, вновь заявили о себе.

«Пах! Пах!» – стреляю в рванувшего в мою сторону здоровяка, но он закрывается могучими лапищами и хватает меня за поясницу, ударяя о стену. Посыпались полки с посудой, мне о голову разбилось пожелтевшее блюдце. Револьвер выскочил из рук, а громадный людоед швырнул меня спиной на стол и локтем ударил в солнечное сплетение, выбивая весь воздух из лёгких.

– Сейчас-сейчас, милок! Держи, я вспорю ему брюхо! – бросилась в мою сторону старуха. На сей раз, в руках врага был серп, чему я не был удивлён. Впрочем, дряхлое тело не позволяло ловко орудовать им. Пока она сделала замах, я успел прийти в себя и ногой выбить остатки зубов старухи, отправив тварь в угол комнаты.

– Ой-ой-йо… Как ты мог, мерзавец?! – проревела людоедка. – Эндрю, покончи с ним, я в подвал за бинтами, – с этими словами, она попыталась отползти в дальнюю комнату.

– Урод! – прорычал верзила над головой и замахнулся кулаком, но я вовремя увернулся, упав со стола на пол. Здоровяк пробил опустевшую деревянную поверхность, с удивлением рассматривая торчащие из пальцев щепки.

Обернувшись, я и с облегчением вздохнул, увидав поблёскивающий второй револьвер. «Так вот, отчего пол липкий!» – заметил налипшую кровь на барабане с той стороны, на которой лежал ствол.

Не раздумывая, я прострелил Эндрю колено и пару раз пальнул в грудь, хоть это и не имело смысла – слишком много мышц, даже для такого калибра.

– Мелкий засранец… – прохрипел я, облизывая окровавленные губы. – Тебя не учили, что нельзя поднимать руки на старших?! – проигнорировав поднятые руки лежащего здоровяка, пуля просверлила ему отверстие во лбу.