Исход. Первый пояс
Шрифт:
– Что они там вообще забыли?
Я попытался представить, будто мне нужно уйти из города и оставаться месяцами в лесу, питаясь тем, что добыл и приготовил. Разве это жизнь?
– Имея деньги, можно хорошо жить и здесь. Даже мы часто доставляем им заказанные товары.
Я задумался. Деньги. Обладая такой силой, можно и впрямь брать лучшую добычу в лесах. Тем более, с опытом этих стариков. Понимающе протянул:
– Так значит вот кто помогает вам с опасной добычей.
– Мечтай! – фыркнул Мириот. – То, что им мало жить осталось, не значит, что они хотят это «мало» потерять.
Странно, но если вспомнить, то я тоже не особо помогал Гуниру с Зимионом, начав свою охоту. Слишком разным стал наш уровень силы. Я бы не отказал им в помощи, вот только ни разу они не подходили с такой просьбой.
– Ладно, к сути. Зачем ты о них вспомнил?
– А что, по-твоему, им может быть интересно?
– Откуда мне знать? Мириот, ты можешь говорить ясно? Пока лишь тратишь время впустую.
Волк усмехнулся:
– Сила. Их интересует сила и возможность преодолеть застой и справиться с теми травмами, что они получили, пытаясь прорваться.
– Ты же сказал, что твоим это неинтересно.
– Наша семья всегда считалась странной. Да, у них есть шанс, но он им неинтересен. Случись это лет двадцать назад… Но кто сказал, что другие думают так же? Кто знает, сколько тех, что сгинули в походе в Миражный, на самом деле не сумели выйти из него?
Кое-что стало доходить до меня:
– И встретили их?
– А ты думаешь, почему ни одна из ватаг не встала на пути, не остановила нас, ведь достигни мы успеха, и кто знает, насколько станут сильны Волки? Не лучше было бы встретить нас у входа и не дать войти вообще?
– Ты так много рассказывал про Царей, что я решил – такое ими запрещено.
Впервые за этот разговор мигнул трёхцветный Указ Волка, и Мириот кивнул:
– Отчасти. Мешать и впрямь запрещено. Тем, кто идет к городу. Вышедшие из него должны полагаться только на себя. И нас встретят старики ватаг и Сорока семей, в надежде получить алхимию Древних или, в худшем случае, отобрать оружие и техники.
Подумав, уточнил главное:
– Орден? Тоже будет ждать там?
– Нет. Вот им такое не позволят, – Указ не изменился. – Не будет никого от фракций, иначе это изначально было бы безнадёжно. От пиковых бойцов, владеющих секретами фракций, уйти не вышло бы ни у кого. Четыре месяца – слишком малый срок, чтобы превзойти их в силе и знаниях.
– Выйти через другой вход? Ты же сам говорил, что их много.
– Поверь, я дважды с Исполина следил за тем, как убивают вышедших из города. Достаточно наблюдателей с амулетами, и охотники будут знать, где добыча, – улыбка Волка превратилась в оскал. – Но мы действительно уйдём таким путем, что никто ничего не поймет и сами превратимся в охотников, выбирая добычу себе по зубам.
– Мне сильно не нравится, что ты скрываешь так много, а говоришь так мало, и только тогда, когда тебе это выгодно.
– Неужели ты бы отказался от похода сюда? От силы… От знаний… От спасения сестры?
Я смолчал, а Волк продолжил:
– Ты должен радоваться. Ведь старики сами принесут тебе
– Ограбить грабителей? – теперь довольно улыбался я. – Неплохая идея. Ты поэтому и взял с собой в город так много людей?
– Столько, сколько только можно было по договору, – Волк расплылся в улыбке, через мгновение, впрочем, исчезнувшей. – Но этого всё равно может оказаться мало. У стариков ведь тоже найдутся помощники. Нужно будет внимательно выбирать схватки, чтобы не тратить силы на слабых и не встречаться с самыми сильными.
Предложение звучало разумно, и я кивнул, уже согласный в этом участвовать. Вот только теперь меня смущало другое:
– Надеюсь, что в Шепчущем ты поможешь мне продать мою долю добычи, тамошних цен я не знаю.
– Продать? – Мириот откровенно смеялся надо мной. – Старики сами принесут нам дух. Не понимаешь? От чего ты страдал больше всего, что давило на тебя, когда высасывал всё место силы?
Ответил, уже начиная понимать:
– То, как мало становилось силы вокруг.
– Поверь опыту того, кто устал выслушивать нытье деда долгие месяцы. Девятым звёздам только возле Миражного энергии в достатке, а им приходится жить в гораздо более скудных местах. Ты понял? Дух. Им нужна голубая яшма. Два десятка монет на поясе позволит им даже вернуться к Гряде. Голубая яшма – это сгущённая, сконцентрированная энергия Неба. Пока она рядом с телом…
Мириот прервался, пощелкал пальцами:
– Может видел, на озерах в зарослях у берега живут паучки. Они строят гнездо под водой, создавая из паутины мешок, а затем таскают туда воздух. Да и сами ползают под водой, окружённые пузырём воздуха. Так же и яшма. Пока она рядом с телом, то вокруг словно такой пузырь из энергии Неба. Монеты медленно истекают ей и тут же впитывают. Этим и пользуются старики, потихоньку прихлебывая. А иначе, вмиг начнут терять Возвышение и стареть. Дед как-то показывал: за два дня поседел, а чтобы стать прежним, ему понадобилась неделя.
Невольно я вспомнил Тортуса в Нулевом с сединой и Тортуса у ворот Гряды с красными прядями в волосах, а заодно и кое-что ещё:
– А мы?
– Что мы? Мы молоды и сами полны сил, не стоит и сравнивать. Не о том думаешь. Нам даже не обязательно заставлять их биться до конца. Надавить, заставить ощутить, что поражение близко и принудить отдать яшму. Пусть почувствуют, как близка смерть. А они ценят жизнь, поверь.
– И всё? Разве они не ждут нас там, чтобы убить?
– Загнанная в угол крыса опасна.
Я хмыкнул, вспомнив свой опыт. И я загонял в угол, и меня загоняли. Помнится, о чем-то похожем думал, валяясь под ногами Скирто и получая его пинки. Сообщил Мириоту с улыбкой:
– У нас говорят так о квартике. Очень трусливом создании, которое может отрастить острые зубы.
Волк пожал плечами:
– Не суть. Главное, что ты уловил, о чем я. Если выходящие или встречающие оказывались слишком слабы для другой стороны, или вспоминались личные обиды, то всё заканчивалось кровью. А так… К чему лишний раз рисковать? Потерянные месяцы жизни, пока они соберут достаточно добычи для голубой яшмы, как раз и станут для них наказанием.