Искалеченный мир
Шрифт:
Вскоре оттуда появилось сразу шестеро порченых; засов лязгнул, и вся кодла поодиночке начала проникать вовнутрь. Книжник опустил поднятые вверх руки, но кулаки не разжал, до сих пор находясь под воздействием сделанного, готовый драться со всеми…
— Пошёл. — В загон наведался дуэт, который вёл Книжника на схватку. — Что ж ты так, сучонок? — две обоймы с сегодняшней пайкой из-за тебя проспорил. Повезло тебе…
В движениях отдающего распоряжения мутанта, несмотря на показную крутость, проявилась некоторая опаска. Вот так ведёшь на потеху зрителям сущего на вид задохлика:
Книжник возвращался с арены если не шагом триумфатора, то явным его подобием. Троица встретила своего улыбками, которые непосвящённый человек запросто мог принять за разновидность оскала. Впрочем, всё примерно так и обстояло: матёрые звери встречали щенка, полностью доказавшего, что он действительно достоин быть в стае.
На арене бестолково возились, пытаясь убрать тушу камнереза. Исходя из законченной растерянности мутантов, это дело было им в новинку. Все прошлые разы камнерез удалялся с арены на своих четырёх. Сегодня эта традиция рассыпалась в труху, наткнувшись на кремень, имя которому — Книжник.
Монстра вытащили с арены минут через десять, надсаживаясь и упираясь рогом. Причём некоторые — ничуть не в переносном смысле.
— Праздник продолжается! — снова завёл свою пластинку Молох, но с нотками раздражения в голосе. — Второй поединок!
Трибуны бесновались.
Громила шагнул на арену с чувством собственного достоинства. Награждать его пинком, как Книжника, никто не решился. Чего ему терять-то? — того и гляди, приголубит напоследок.
Из прохода, чуть пригнувшись, стремительно выбежало двуногое, длинношеее существо с хищно вытянутой головкой. Находящееся в постоянном движении, приплясывающее, звучно щёлкающее зубами. И с небольшими интервалами издавая протяжный, почти оглушающий свист.
«Свистопляска. — Шатун хрустнул суставами пальцев. — Танцуют все».
Мускулистые ноги порождения Сдвига легко перемещали своего обладателя по арене. В отличие от камнереза, выдающего рваные, порой непредсказуемые ритм и направление движения, свистопляска была более прямолинейной. Её преимущество в атаке всегда было одно — скорость.
Если камнерез мог выдать одну молниеносную атаку, в исключительных случаях — две, то свистопляска, похоже, не уставала никогда. Пронзительный свист давил на нервы, не давая окончательно собраться для отражения атак, которые могли следовать одна за другой, без передышки.
— У Сдвига в сраке я и моя Маша. — Громила почесал переносицу. — А Маша пляшет и шарашит, расхлебать бы этой каши… Ну иди сюда.
Краем глаза он поймал местонахождение важных персон. Сфинкс, гнида белобрысая с недеформированной физиономией, сидел, чуть подавшись вперёд, в его глазах прослеживалась непритворная заинтересованность происходящим. Но в ней не было ничего от болельщика, а скорее от лаборанта, ставящего некий опыт и ожидающего конечного результата — вот-вот…
Свистопляска продолжала выкамаривать, демонстрируя россыпь костяных шипов-наростов на боках. Способных безо всякого сверхусилия
В том, что она будет атаковать в самом ближайшем времени, Шатун не сомневался ничуть. Характер свистопляски был под стать её манёврам: или она нападает, или сразу исчезает с горизонта, не желая связываться.
«А держат-то тебя впроголодь. — Шатун посмотрел на частые капли слюны, падающие из пасти твари. — Ай, негодяи… Над животинкой издеваются. Нехорошо».
Свистопляска была уже в пяти-шести шагах от громилы, продолжая нагонять жути, примериваться…Трибуны почти не шумели, и это затишье было напрямую связано с ожиданием скорой развязки.
Рыжая, сидящая по левую руку от Молоха, охнула от неожиданности. Сфинкс удовлетворённо откинулся на спинку кресла, словно получил результат, превзошедший все ожидания. Шизофреник разочарованно скривил губы, поморщился.
Алмаз, таращившийся во все глаза и примерно знавший, как и куда смотреть, всё равно не смог уловить момент броска. Шатун только что стоял неподвижно и расслабленно, и его уже нет на месте. Разделяющие их со свистопляской метры проткнулсмазанный силуэт, поравнялся…
В тишине раздался отчётливый хруст ломающейся шеи, на которой сомкнулись бугрящиеся мускулами ручищи громилы.
Свист смолк, как будто в глотку свистопляске с размаху загнали идеальный кляп. По трибунам пронёсся разочарованный вой. Шатун широко улыбнулся и раскланялся. Сфинкс криво ухмыльнулся, когда громила отвесил поклон в их сторону, чуть наклонил голову, желая выразить этим непонятно что…
Свистопляска лежала на земле, даже не агонизируя, неподвижная, неуклюже завалившаяся грудью вперёд. Неестественно вывернутая, даже с учётом её длины и гибкости, шея не давала никаких сомнений в том, в чью пользу закончился этот танец.
Дубль два. Монстра утащили с уже укрепившейся сноровкой, помноженной на меньший вес существа. Шатун вернулся на место.
— Третий поединок! — Из голоса Молоха пропала вся торжественность, с которой он объявлял предыдущие схватки. — Делайте ваш выбор!
…Дверь захлопнулась за спиной Лихо, тут же принявшейся разогревать мышцы. Впрочем, если сейчас сюда вползет клякса, никакая разминка не поможет. Поможет только мини-ган с полным цинком или хотя бы несладкая парочка «УРок», брошенная в центр кляксы.
Клякса не появилась.
На арену неторопливо выбрался доселе не виданный человекоподобный уродец. Длиннющие руки… даже не руки, а, кажется, лишённые костей мускулистые конечности. Выгибающиеся под любым углом, как рептилии, снабжённые тремя хватательными отростками на конце. Безволосая голова с низким, как у неандертальца, лбом сразу же переходила в покатые плечи. А ниже солнечного сплетения всё заросло густой шерстью, не позволяющей разобрать, сколько у гада нижних конечностей. Выпуклая грудь с четырьмя бурыми, почти женскими сосками. Узкие, с вертикальным змеиным зрачком глаза и безгубый рот, полный гнилушек.