Искатель, 1996 №5
Шрифт:
— Но разве вы не сносились с Канадой и Швецией именно по вопросу об использовании их добровольцев?
— Вы раскрыли свои карты, — холодно сказал Кори. — Так вы еще к тому же подслушиваете телефонные разговоры?
— Конечно. Как вы могли заметить, мы не надоедали вам, — ответил Слотер таким тоном, будто предлагал компенсацию за свою нынешнюю напористость и настырность.
— И как же именно предлагаете вы действовать в данном случае? РНК экстрагируют, как вам известно, из тканей организма. Молекулы РНК содержатся в каждой клетке тела, но нам необходимо использовать
— Вовсе нет! — Слотер, казалось, почувствовал себя глубоко задетым. — Но вы можете начать, как только этот человек скончается и его смерть будет официально зарегистрирована. — В голосе Слотера прозвучала полная уверенность, что Кори согласится с ним. — Я полагаю, некоторые ткани остаются какое-то время живыми и после наступления клинической смерти человека.
— Возможно, — ответил Кори. — Но можете ли вы подготовить его смерть в момент, наиболее удобный для начала эксперимента?
Слотер проигнорировал инсинуацию.
— Медики утверждают, что у этого человека нет никаких шансов пережить эту ночь. Даже врачи не всегда могут ответить на вопрос — когда умрет тот или иной больной. Для меня раненый немецкий ученый уже мертв.
— Где он? Все еще в Берлине?
— В данный момент он здесь, в госпитале.
Кори в изумлении уставился на Слотера.
— Мы намерены переместить его как можно ближе к вашему оборудованию. Или вы рекомендуете, чтобы мы перевели его в Медицинский центр сюда, на территорию университета? — невозмутимо спросил Слотер.
Он, кажется, считает мое согласие сотрудничать с ним само собой разумеющимся, подумал Кори.
— Конечно, решение зависит от вас, — монотонно продолжал Слотер. — Но если уж действовать, то действовать быстро. Никакой альтернативы я здесь не вижу. Нет никого, равного вам по знаниям и опыту ни в Европе, ни у нас, в Америке. Вы единственный, кто может обеспечить хотя бы малейший шанс на успех. Никакой персонал в этом случае, разумеется, привлекать не следует. Донор РНК остается анонимным. Мы не хотели бы называть вам его имя или обременять вас какой-либо бесполезной информацией. Секреты более всего обременительны для людей, непривычных к обладанию ими. Я установил, что чем интеллигентнее человек, тем меньше способен он хранить тайны.
Для Кори эксперименты на животных были привычным делом. Животное служило в них не более чем технической деталью, как. например, элементы электронного оборудования. Животными можно пренебречь без всяких ненужных эмоций, иначе эксперименты могут оказаться невозможными, не осуществимыми. Но использовать РНК человека в эксперименте на человеке, который может вследствие этого погибнуть?
— Мне необходимо провести исчерпывающие испытания, — медленно проговорил Кори, — прежде чем я смог бы приступить к такому эксперименту.
— У нас нет времени.
— Для эксперимента необходим доброволец.
— Мы позаботились об этом. Мы предоставим вам человека, не только согласного подвергнуться
— Где вы найдете его? В вашем департаменте? — Кори взглянул на Слотера с иронической улыбкой. — Или, может быть, вы сами согласитесь на это?
— Я? — засмеялся Слотер. — Исключено! Меня в этом деле как будто нет. Я всего лишь посыльный. Почтальон.
Казалось, для Слотера не существует никаких препятствий. Все, что оставалось, — это лишь получить молекулы, хранящие память умирающего человека, и ввести их в мозг подопытной морской свинки в образе гомо сапиенс. А это уже было делом Кори.
— Я не могу прямо сейчас дать вам ответ, — сказал Кори.
Лицо Слотера вытянулось и стало неумолимо жестким, даже безжалостно суровым.
— Мы уважаем вас, как человека, работающего над своими собственными проблемами, а не только и исключительно для университета, так что нами предусмотрено, разумеется, соответствующее материальное вознаграждение. Весьма существенное. — Слотер опустил руку в нагрудный карман, словно собираясь извлечь из него пачку денег. — Мы хотели бы сотрудничать с вами как с частным лицом, благодаря чему можно было бы предотвратить какие-либо возможные затруднения для университета.
— Я не хотел бы — да и не могу — открещиваться от университета.
Слотер был слишком умен, чтобы настаивать на немедленном решении.
— Я остановился в отеле «Беверли Хиллз», — сказал он, вставая, бунгало семь. Почему бы вам сегодня вечерком не заглянуть ко мне и чего-нибудь не выпить?
— Я позвоню вам, — сказал Кори. — Мне необходимо также обсудить все это с моим ассистентом.
— Я думал, вы будете главным, шефом, так сказать.
— В моей области знаний шефов нет. В решении своих проблем я завишу от усилий многих людей. Даже так называемые эксперты знают слишком мало об РНК в памяти.
Сразу же после ухода Слотера Кори принялся звонить на химический факультет Гиллелю Мондоро. В течение трех последних лет Гиллель как химик консультировал Кори при проведении каждого эксперимента. Никто, однако, на звонки Кори не отзывался. Кори предположил, что Гиллель должен быть в это время в одной из лабораторий на нижнем этаже. Туда пришло новое оборудование, и Гиллель скорее всего отправился в эту лабораторию наблюдать за тем, как электрики будут устанавливать новые устройства. Горячий поборник прогресса, Гиллель был в курсе, кажется, всех без исключения перемен и новшеств на химическом и биохимическом отделениях.
Здание казалось непривычно тихим, несмотря на то, что рабочий день еще не кончился. Обычно в коридорах витал легкий гул, в котором смешивалось гудение осциллографов и моторов, телефонные звонки, чьи-то голоса, звуки шагов… Кори вошел в небольшую библиотеку на втором этаже и увидел двух девушек, в поисках какой-то книги углубившихся в картотеку трудов по молекулярной биологии..
— Не знаете, у кого сейчас книга Хэрши и Кэйза, доктор Кори? — спросила одна из них, нетерпеливо отбрасывая со лба прядь богатых каштаново-рыжеватых волос.