Искатель, 1998 №9
Шрифт:
— Отчего же? За клубного кобеля платят сейчас до тысячи баксов, за суку — пятьсот. Наш, правда, бракованный, за двести уступили, — с ходу выдал он всю необходимую информацию.
Судя по одежде (модные в этом году белые лосины, красивая мохеровая кофта) и украшениям (золото на шее, в ушах и на пальцах обеих рук) дамочка была не ему чета; интересовал ее не мужчина в потертых джинсах и ничем не примечательной майке, а лишь владелец кобеля на предмет возможной вязки. Услышав, что щенок бракованный, каравелла тотчас сменит галс, а Безменов сможет
— И это замечательно, что бракованный! — обрадовалась хоть и не брюлловская, и не блоковская, но все-таки незнакомка. — Ваш кобель может принести денег в три раза больше, чем моя сука при самом удачном раскладе. Если, конечно, он настоящий мужчина, — добавила она, внимательно оглядывая Файтера.
— Смотрите, привязан ли к ошейнику кошелек, набитый деньгами? — усмехнулся Геннадий Азарович. — Моя жена оценивает теперь мужчин только по этому, третичному половому признаку.
— Нет, пытаюсь разглядеть его зубы, — чуть заметно улыбнулась женщина. — Он у вас как, не трус? С другими кобелями не боится драться?
— Нет. Приходится даже в наморднике иногда водить. Недавно одного боксера так покусал… Я имею в виду собаку, а не человека. На людей он пока, тьфу-тьфу-тьфу…
— И замечательно, что покусал! Из него может получиться прекрасный бойцовый пес! Меня, кстати, зовут Розалия Леопольдовна, Розалия Леопольдовна Сидорова, — совсем некстати представилась теперь уже не незнакомка, протягивая руку ладонью вниз. С намеком, значит, на поцелуй руки.
Сделав вид, что намека не понял, Геннадий Азарович представился в ответ и неловко пожал пухлую белую кисть.
— Но вы можете меня звать просто Розой, — ни капельки не обиделась госпожа Сидорова. — Вы ведь не очень любите свою собаку?
— Видеть ненавижу! — честно признался Безменов. — Ее, собственно, жена завела. Но как вы догадались, что — не люблю?
Роза, перехватив поводок другой рукой и откинув со лба крупные завитки роскошных, чуть рыжеватых волос, усмехнулась.
— Для этого не надо быть даже доктором Ватсоном. Ваш пес не считает вас хозяином, это сразу видно. Значит, вы им не занимаетесь. А не занимаетесь, потому что якобы некогда. На самом же деле — потому что не любите. Так?
— Вы проницательны, как Шерлок Холмс.
А эта Розалия Леопольдовна явно не дура. Только вот одевается невпопад. И белые лосины, и мохеровая кофта укрупняют ее и без того пышные формы. С другой стороны, прогулка с собакой — не прием в посольстве…
— И это тоже весьма кстати — нисколько не осудила Роза Геннадия Азаровича за непростительную, с точки зрения Фаины, нелюбовь к животным. — Хотите, устрою вам и вашему псу приличный заработок?
— Приличный заработок дают сейчас только финансовые махинации и контрабанда алкоголя. А я, к сожалению, отношусь к законопослушной части населения.
— Вот именно, что к сожалению!
Роза распутала перехлестнувшиеся поводки, оттянула свою суку от рвущегося к ней Фая.
— Однако в данном
Это даже интересно. Что дает ей основание так надменно относиться к незнакомым — а значит, и ко всем — людям? Может, ее муж — министр? Или, бери выше, крупный бизнесмен?
— Торжественно обещаю никому и никогда не рассказывать то, что сейчас от вас услышу! Под салютом всех вождей! — вскинул над головой руку Безменов.
— Даже собственное жене! — подсказала Роза.
— Тем более собственной жене!
— Между прочим, это довольно серьезно. Вы зря надо мною подсмеиваетесь.
— Серьезно — это сколько? И за что?
— От пятисот баксов и выше за каждый выигранный бой. За участие, конечно, меньше. Но на нового бракованного «бульку» хватит.
— Собачьи бои, значит?
— Из вашего… Фая, кажется?
— Полное имя — Файтер. В переводе — боец, истребитель.
— Из вашего Файтера получится отличный бойцовый пес. Уж я-то вижу. Через неделю как раз начнутся отборочные схватки. И если ваш питомец выйдет в финал… Там ставки — не менее двух тысяч баксов. Ну, согласны?
— Вот так, сразу? Собаку… жалко все-таки. Живая тварь…
Две тысячи — это много, очень много. Можно будет купить хороший компьютер и вести расчеты не только на работе, но и дома. Запустить программу на всю ночь — и пусть «Пентиум» потеет. Тогда уже через пару месяцев можно будет напылить настоящие, кондиционные зеркала…
Геннадий Азарович перехватил поводок покороче, наклонился над Фаем, сделал то, что делал очень редко: почесал пса за ухом. Фай блаженно прикрыл глаза и даже к суке перестал рваться.
— Собаки всю жизнь дерутся, — пожала пухлыми плечами Роза, — это их способ жизни. И в отборочных схватках вам ничего не грозит. Ну, покусают немножко… Это в финале бой до победного. Но у вас уже будет тысяча баксов в кармане, хватит на нового пса.
Безменов, решивший было наотрез отказаться, заколебался.
За тысячу баксов тоже можно купить компьютер. Правда, медленный и с короткой памятью, но все же…
— А как с вами связаться, если что?
— Я сама позвоню. Назову только место и время, а вы уж сами решайте, будет вам пес по-настоящему служить или только даром харчи переводить.
Возле ближайшей к «собачьей» дорожке девятиэтажки остановилась черная иномарка, просигналила протяжно и требовательно.
— Ну, мне пора, заторопилась госпожа Сидорова. — Быстренько говорите свои телефоны… И никому ни слова! — напомнила она, внося продиктованные Безменовым цифры в электронную записную книжку. Геннадий Азарович о такой и мечтать не смел.