Искатель неприятностей

Седов Б. К.

– В пятницу здесь должно быть светлее, – уверенно заявил я. Потом достал сотовый телефон и в разных ракурсах сделал несколько пробных снимков. Вышло нечто, не поддающееся никакой дешифровке.

«Покажу это завтра нашим техникам, – решил я. – Пусть ломают свои мозговитые головы, решают, как нам не облажаться из-за царящего здесь полумрака. А в мои обязанности экспонометрия не входит. У меня задача куда поважнее: напиться; оставить о себе впечатление, как о последнем лохе; позволить себя обсчитать и при этом не забыть зарезервировать столик на пятницу».

* * *

Перевалило

за полночь, когда программа в «Цыганской мызе» на сегодня была нами почти полностью выполнена. За исключением одного – никакого фискального чека, который так хотела увидеть Борщиха, нам даже не показали, ограничившись заполненным от руки счетом, при мимолетном взгляде на который мне сразу же бросилось в глаза, что блинчиков с севрюжьей икрой мы с Катей, оказывается, умяли на две порции больше. А это, ни много ни мало (я с трудом подсчитал в отяжелевшей от выпивки голове) тысяча триста сорок рублей. И можно было не сомневаться в том, что это не единственная ошибка утомившейся официантки, вынужденной сегодня в одиночку обслуживать всех посетителей ресторана.

Конечно, я не стал заострять внимания ни на отсутствии чека, ни на неверно оформленном счете. Зачем развеивать столь удачно сложившийся образ лоха, безропотного и бухого? Рассыпаясь в восторженных выражениях, восхищаясь вкусной жратвой и отличным обслуживанием, я отвалил официантке – хорошенькой девушке с длинной толстой косой и бэйджем «"Цыганская мыза" – ТАМАРА – официантка» – щедрые чаевые. Не откладывая, вызвал администратора Ивана Николаевича Брагуцэ и забронировал на пятницу понравившийся столик возле окна. Потом, сумев по пути не взрыхлить носом половичок на крутой лестнице с резными балясинами, под насмешки пьяненькой Катерины доковылял до «эксплорера», возле которого нас уже поджидал разбойного вида детина, откомандированный заведением довезти нас до дома.

Самое интересное, что пока этого требовала ситуация, я, принявший внутрь лошадиную дозу спиртного, держался стойко, больше косил под пьяного, нежели таковым на самом деле являлся. Но стоило мне вылезти из-за стола и осознать, что на сегодня работа закончена, как я тут же впал в пьяный кураж.

Я привлек Катерину к себе и обмусолил ей шею.

– Ты бухая или прикидываешься?

– Ты меня напоил. – Она укусила меня за ухо и, подтянув повыше подол, закинула мне на колени правую ногу. – Поцелуй меня.

Наверное, я быт пьян еще не настолько, чтобы при подобной просьбе не вспомнить о винно-водочном выхлопе у меня изо рта. И решительно отказался.

– Потом. Вот приедем домой, вычищу зубы… М-м-м… Ее пальчики в этот момент ловко выправили рубашку у меня из штанов. Ее ладошка легла мне на грудь.

Я был не прочь проделать с ней то же самое. Вот только на пути к Катиной груди лежала столь непреодолимая преграда, как легкое вечернее платье, а где у него застежка (и существует ли подобная вообще), на пьяную голову сообразить я не мог. Все, на что у меня достало ума, это глупо спросить:

– А как оно открывается? – Кто?

– Платье! Кто же еще? – пробурчал я и попытался

заняться чулками. Вернее, одним – на Катиной правой ноге. Но и он «открываться» никак не хотел, был присобачен к поясу намертво. Или просто сегодня руки у меня росли не оттуда. – А что, сегодня чулки было напяливать обязательно?

– С вечерним платьем – да.

Я посмотрел в панорамное зеркало и пересекся с насмешливым взглядом водилы. Похоже, все, что сейчас происходило у него за спиной, этому типу с физиономией дровосека доставляло немалое удовольствие.

Катерина сунула руку под подол платья и, чуть повозившись, умело скатала со стройной ножки черный чулок, деловито сунула его в сумочку.

Следом последовал второй чулок.

За чулками – бордовые трусики.

«Эксплорер» уже миновал пост ГАИ и въехал в город. По пустынным ночным улицам Питера до дома на Петроградке оставалось не более четверти часа пути. Для интенсивной сексуальной разминки этого времени вполне могло хватить.

Водила заметно сбросил скорость. Он бы не отказался вообще притормозить у поребрика и посмотреть, что творится на заднем сиденье, не через зеркало, а напрямую.

Я поудобнее откинулся на мягкую спинку, зажмурил глаза – ждал с нетерпением, когда меня коснутся Катины губы.

Не откладывая дел в долгий ящик, Катерина взгромоздилась на меня сверху и уверенной твердой рукой ввела моего не менее твердого сластолюбца в свое горячее влажное лоно.

Я еще крепче зажмурил глаза.

Из динамиков у меня за спиной Диана Арбенина ностальгировала по Кубе.

Катя выдохнула:

– М-м-м!!!

Проклятый водила почти остановился. Я отметил это, приоткрыв один глаз и скосив его в боковое окно. Мы еще не добрались до Ушаковской развязки и такими черепашьими темпами рисковали вообще не успеть до развода мостов.

– А побыстрее ты можешь? – спросил я водителя.

– Не могу, – размеренно двигая бедрами, ответила за него Катерина. – Вернее, не хочу. М-м-м!!! Тогда ты сразу кончишь.

Диану Арбенину сменили братья Самойловы: «На ковре-вертолете вдоль по радуге…» – О-о-о!!!

– Ну же! Конча-а-аю!!!

К черту ковер-вертолет! Улетаю и без него!!!

– Я тоже!!! С-супер!!!

«…Чудаки вы, чудаки!» – снисходительно посочувствовали нам из динамиков.

А верзила-водитель предпочел промолчать. Но скорость сразу прибавил. Довольный. Теперь ему было о чем вспоминать, мастурбируя. Или занимаясь любовью с женой.

Глава 2

ТЯЖЕЛЫЙ ХАРАКТЕР БОДЯЖНОГО ВИСКИ

В пятницу на заставленной разномастными легковушками парковке нас встречал молодой крепкий парень с русой бородкой, наряженный в неизменную для рядовых работников «Цыганской мызы» униформу – старомодный сюртук, сапоги бутылками и жеваный картуз.

Моросил мелкий дождик, и парень был вооружен большим черным зонтом, под которым мы с Катериной и добрались, сухие и невредимые, до крыльца, где нас радушно приветствовал старый знакомый – Брагуцэ Иван Николаевич, администратор.