Искатель приключений. Книга 1

де Монтепен Ксавье

— Чего вы хотите от меня, негодяи?

— Ваших денег!

— У меня их нет.

Носильщики отвечали свирепым хохотом.

— Вы вышли из игорного дома… бросили нам луидор за расстояние, требующее не более получаса ходьбы, и еще уверяете, что у вас нет денег!.. Плохую же отговорку вы придумали!

IX. Улица Прувер

— Ну, если так, — сказал Рауль, чувствуя, что должен не терять присутствия духа и смело рисковать всем, — если вам нужны мои

деньги, а я не хочу дать их вам, придите и возьмите их сами…

— Так мы и сделаем…

— Я жду!

И, обнажив шпагу, Рауль принял оборонительную позицию. Воры обычно очень трусливы. Редко бывает, чтобы они подвергали себя опасности, когда она представляется им лицом к лицу; сопротивление открытое, притом вооруженной рукой, большей частью смущает их. Рауль рассчитывал на это и не ошибался. Разбойники, несмотря на то, что их было двое против одного и что тяжелые палки портшеза могли стать в их руках оружием более опасным, чем щегольская шпага, отступили назад, вместо того чтобы броситься вперед. Рауль воспользовался этой остановкой, чтобы сделать четыре шага направо и таким образом с выгодой изменить свое положение. Он встал в углубление, образованное дверью. Ступени этой двери служили ему как бы пьедесталом, так что он возвышался над своими противниками, которые снова начали советоваться. Наконец один из них выступил вперед и сказал смягченным тоном, показывавшим примирительное намерение:

— Не сердитесь, давайте, если можно, поговорим.

Рауль сделал движение, означавшее: я слушаю. Разбойник продолжал:

— Мы хотим ваших денег, мы зашли уже слишком далеко, чтобы отступать, мы сильнее и, следовательно, вы должны исполнить наше требование; будьте же любезны, сделайте это добровольно, и, честное слово, мы вам не причиним ничего дурного…

Рауль колебался.

«Может быть, — думал он, — бросив горсть золота этим разбойникам, я успею спасти мою жизнь, которой угрожает опасность, и огромную сумму, которая со мной…»

Но почти тотчас же ему пришло в голову, что едва ли они удовольствуются несколькими луидорами, которые он им пожертвует. Притом Рауль не принадлежал к числу тех слабых душ, которые отступают перед опасностью.

— Я отказал сейчас и отказываю опять, — отвечал он твердо.

— Напрасно.

Рауль пожал плечами и промолчал.

— Это ваше последнее слово?

— Последнее.

— Раз, два, три?

— Да, да! сто раз «да»!..

— Ну, как вам будет угодно!..

И носильщики оба бросились на Рауля с поднятыми палками. Молодой человек хотел отразить удар своей шпагой, но палки были втрое длиннее его ломкого оружия. Противники Рауля могли нападать на него издали, а ему невозможно было достать до них. Однако на минуту ему удалось уклониться от удара. Затем шпага Рауля наткнулась на конец палки и сломалась как стеклянная. Обезоруженный таким образом, молодой человек должен

был погибнуть. Страшный удар поразил его голову. Он вскрикнул и упал навзничь, без чувств. Без сомнения, дверь, к которой он стоял прислонившись, была плохо заперта, потому что под тяжестью его тела она растворилась. Тело Рауля распростерлось наполовину в коридоре дома, наполовину на грязной мостовой улицы.

— Попался наконец! — пробормотали разбойники с торжеством.

И они бросились к своей бесчувственной жертве со свирепой жадностью коршунов, устремляющихся на труп. Они обшарили карманы молодого человека и вытащили золото и часы с гербом.

— Все ли? — спросил один из них.

— Все, что я мог найти.

— Маловато!

— Да, черт побери!

— Ты, наверно, плохо обыскивал.

— Обыщи лучше, если можешь.

— Я так и сделаю.

И снова карманы Рауля были обшарены вдоль и поперек.

Десять раз жадные руки воров касались связки банковских билетов, но негодяи не подозревали о ценности этого пакета шелковистых бумажек и не обращали на него ни малейшего внимания.

— Решительно это все! — вскричал разбойник, которого звали Жаном.

— И мне кажется, что так.

— Надо удовольствоваться и этим…

— Да, за недостатком лучшего.

— Теперь нам нечего здесь делать, не правда ли?

— Нечего.

— Так бежим отсюда…

— И поскорее!..

Разбойники хотели уже удалиться, но Жан остановил своего товарища.

— Постой минуту! — сказал он.

— Ну, что еще?

Жан указал на тело Рауля.

— А что мы будем делать с этим молодцом?

— Не знаю.

— И я так же не знаю, поэтому и спрашиваю.

— Ты думаешь, что он умер?

— О! да.

— Не худо было бы удостовериться в этом…

— Каким образом?

И разбойник докончил фразу свирепым жестом. Жест этот показывал, что нужно было нанести Раулю новый удар и прекратить его жизнь совсем, если он был еще жив.

— К чему? — спросил его товарищ, у которого, вероятно, сердце было не так жестоко.

— А если он опомнится и встретится с нами?..

— Где?

— Откуда мне знать?

— Он нас не встретит…

— Не полагайся на это!..

— Он совсем нас не разглядывал… Нам стоит только возвратиться на улицу Сент-Онорэ, притом у него нет ни свидетелей, ни доказательств, чтобы обвинить нас…

— Все это прекрасно, но я не положился бы на это!..

— Напрасно.

— Стало быть, ты не хочешь его прикончить?..

— Нет.

— Мокрая курица!.. Ну, пусть будет по-твоему! Если уж тебе так хочется, я исполню твое желание!

В эту минуту на конце улицы (которая, сказать мимоходом, называлась улицей Прувер) послышались размеренные шаги.

— Слышишь? — сказал Жан.

— Слышу…

— Это дозор?

— Да.

— Бежим!