Искатель Ветра. Полет
Шрифт:
Нечеловеческий холод был как внутри, так и снаружи. Не хотелось даже дышать. Только бледные губы кривились в злом, обреченном бессилии. Больше полоскать мозги и читать мораль ей было некому. Она опять осталась одна. Запас кислорода в костюме неспешно стремился к нулю, а понятия гравитации в этом слое больше не существовало. Сжавшись в комок, Лина обхватила себя за колени, медленно дрейфуя в зябком, разрушенном измерении. План безумной недобогини сработал почти идеально, за исключением того, что Спящие пробудились, и с большой вероятностью ее мир был уничтожен.
А это означало одно — за ней прийти будет некому. И, просчитывая варианты, блондинка неизменно приходила к неутешительным
Все, что было в ее силах, — это помнить свою израненную родину. Пусть простому смертному не под силу удержать якорь реальности для целого мира, но Астра предполагала, что, возможно, помимо Нездешнего, там, в Бесконечности, могут существовать некие "внешние" Наблюдатели, что могут обратить свой взор на их измерение. Сейчас у нее оставалась только эта надежда, пусть она и тускнела с каждой секундой и уменьшением кислорода на пожелтевшей шкале. Девушка наконец заставила себя выдернуть из груди черный меч. Его лезвие покинуло тело, не оставив раны. Прикрепив его на пояс, Искательница положила пальцы на бесполезный здесь арбалет что ее выручал столько раз. Собраться с мыслями никак не получалось.
— Тебе от меня больше никогда не сбежать, долбанный жук-притворяшка! — внезапно прогрохотал динамик над ухом, заставив вздрогнуть и оглянуться.
Шагая по светящимся мнимым плитам пространства, к Лине приближался мужчина в черной броне, не обращая внимания на мрачный пейзаж вокруг. Сквозь прозрачное забрало его шлема были видны стальные глаза, горящие раздражением и досадой, а интонации его голоса были холодны, словно зимняя вьюга. Однако для отчаявшейся Лины это было настоящее чудо. Она попыталась броситься к нему, глупо дрыгая руками, но, лишь кувыркнулась в невесомости и вскоре ощутила мужскую руку, которая схватила ее за лодыжку и втащила в стабильное пространство — прямо в объятия разгневанного мужа.
— Рич, переверни меня, пожалуйста, — взмолилась она, краснея. Вслед за ним двигались Смертник и Сол, ошеломленно озираясь вокруг. — Ты мое лицо с кое-чем другим перепутал.
— Мозгами ты все равно не пользуешься, так что погляжу на сохранность самого ценного что у тебя есть. — с толикой нежности произнес Генар и кивнул в сторону черного светила, на фоне которого разгоралась новая, фиолетово-серебристая туманность. — Что ты здесь устроила?
— Заслала диверсанта, который напомнил Разрушителю, что такое эмоции. Она мозги выносит даже лучше, чем я, так что Нездешнему сейчас не позавидуешь... — Лина позволила себе вымученную улыбку, когда Ричард осторожно поставил ее на ноги.
— Что будет с моим кораблем? — требовательно спросил он.
— Не знаю, Ричи. Просто не знаю. Она обещала продержаться несколько недель, пока мы не прикончим Астера, а я не избавлюсь от этой игрушки, — внезапно Лина всхлипнула, и по лицу побежали горячие, злые слезы.
Поначалу опешив, так как нечасто видел Лину плачущей, Ричард обнял ее за плечи и повел:
— Ладно, давай выбираться, дома все расскажешь. И, надеюсь, ты помнишь про наш контракт? Моя каюта уже почти месяц не прибрана...
Глава 20
Размеренный и неторопливый стук указательного пальца по лакированной древесине стола был похож на щелчки метронома. В капитанской каюте собрались четверо.
— Достаточно. Сейчас не время для проявлений эмоций.
— Ну да, ну да. У тебя для них всегда «не время», — недовольно заключила Кейлин, а затем перевела взгляд на предмет, который казался совершенно неуместным в этой каюте. Да и вообще в этом мире.
Абсолютно черное лезвие не отражало лучи заходящего солнца, что пробивались сквозь неплотно закрытые жалюзи. Сейчас оно ощущалось инертным и пассивным, но любая идея, достигая своего абсолюта, принимает искаженную и уродливую форму. Эта… «вещь» не была исключением. Меч выглядел как сломанный, лишенный пикселей объект в вирт-симуляторе, но внушал такой потусторонний ужас, что даже тренированная воля Истины не позволяла ей задерживать на нем взгляд дольше, чем на пару мгновений. Обретшая физическую форму концепция разрушения несла в себе холод космоса и безразличие погасшей вселенной. Лина отстегнула артефакт от пояса и положила на стол перед присутствующими, после чего триумфально воскликнула:
— С этим я смогу уничтожить Астера! Выкинуть его во внешнюю тьму, окончательно и бесповоротно, навсегда положив конец войне.
— Даже если его не станет, наша природа останется неизменной. Страх перед неизвестным и чужаками, жажда наживы, личные амбиции и жажда славы — войны никуда не исчезнут, — задумчиво и отстраненно ответил Джек, положив правую руку на край своей маски. Рубины на месте глаз тускло блестели, выдавая, куда направлен его взгляд: на Искательницу и ту тень, что она отбрасывала сквозь все слои снов в далекую пустоту запределья.
— Это будут наши, человеческие войны. Да, они будут жестокими и кровопролитными, но война — лишь окончательное средство разрешения любого спора. А еще горнило, в котором куется технологический и социальный прогресс. Для развития нам необходима опасность, необходима угроза. По крайней мере, пока мы не перерастем этот этап и не ступим на путь постчеловека, — напряженно парировала его реплику Лина, отлипнув от мужа и сложив на груди руки.
— Тогда почему бы не оставить Ненависть в покое? Следуя твоей логике, это лишь благодаря ему мы бороздим небеса и создали технологии, способные нарушать работу законов природы, — покачал головой капитан Доблести и попытался опустить ладонь на черный клинок, но его стальная перчатка лишь царапнула гладкую поверхность стола. Он мог наблюдать Длань, но в его парадигме мышления этот объект не существовал.
— Лина Генар, ты размышляешь в категориях контролируемого разрушения. Считаешь, что тот кровавый путь развития, что ты предлагаешь, лучше утопии, которую хочет создать глава корпорации. Идешь путем хаоса, но, как и он, решаешь за всех. Разве ты не видишь в этом противоречие? — облокотившись о дерево и не сводя с нее своих алых «глаз», тяжело спросил Джек. Его формальная вежливость куда-то испарилась, а каждое слово было тяжелым, словно камень.
— То, что ты зовешь «хаос», я называю «свободой», — хищно ухмыльнулась блондинка. Этому спору было куда больше лет, чем их миру; не они его начинали, не им его заканчивать, но уходить от ответа она не собиралась. — Тебе ведь известны настоящие принципы работы пси-ядер, капитан Доблести? Ты находишь, что они… справедливы?