Искатель. 1965. Выпуск №5
Шрифт:
На мостике остановились двое: профессор Лебедев из Института мозга и его племянник Ваня Болев, кибернетик, работавший в радиообсерватории над расшифровкой каких-то странных, принятых из космоса сигналов.
— Вид-то какой! — воскликнул Ваня Болев. — Только стихи и читать с такой высоты на весь город!
Был он светловолос и откидывал густую шевелюру назад, как делали когда-то поэты. Краем глаза он наблюдал за поднимавшейся на мостик маленькой женщиной.
— А я особенно ценю здесь воздух, — отозвался его грузный
— Да, дышится легко, — согласился Болев. — А ты знаешь, дядя, однажды я заговорил об этом с приятелем, инженером. Он меня выслушал и стал серьезно объяснять, что легко так дышится теперь потому, что городской воздух больше не отравляется выхлопными газами машин.
Лебедев расхохотался.
— Вот тебе и цена поэзии!.. Выходит, дело все сводится к светильному газу, дающему при сгорании пары воды…
Тем временем маленькая женщина подошла к перилам мостика, взялась за них руками и заглянула вниз.
Лебедев встревожился, тронул за руку племянника, показал ему глазами на незнакомку. Вместе они подошли к ней.
— Простите, — сказал профессор, снимая шляпу с лысой головы. — Нам кажется, что у вас нехорошо на душе. В таких случаях хуже всего быть одной. Вы уж извините нас, что мы подошли непрошеные… У вас умер кто-нибудь близкий? — продолжал участливо спрашивать пожилой ученый.
— Хуже, — с горечью ответила женщина.
Она молча взглянула на него влажными глазами.
— Не можем ли мы чем-нибудь помочь?
Женщина отрицательно покачала головой:
— Уже не помочь… Никогда…
— Поверьте, это очень скверное и неверное слово «никогда».
— Простите, но я знаю вас, — вмешался Болев. — Вы приходили к нам в радиообсерваторню. Телесвидание с Луной. Помните? Я Ваня Болев, кибернетик.
— Вы позволите проводить вас? — спросил Лебедев.
Она взглянула на него. Улыбающееся лицо с тройным подбородком располагало к себе. Голос был мягким и задушевным.
— Я тоже узнал вас. Вы Вилена Ланская? Не правда ли? Мы все — ваши почитатели.
— А я работал вместе с Владленом, — вставил Болев.
Маленькая женщина вздрогнула и снова опустила голову.
— Проводить меня? — спросила она. — А вы знаете, где Институт жизни?
— Мы охотно проводим вас, — заверил профессор. — Это недалеко отсюда. Если хотите, мы возьмем любой турбобиль у тротуара.
— Нет, спасибо. Лучше пройтись.
— Я работаю в Институте мозга, — говорил профессор, беря Вилену под локоть. — Если бы я мог быть вам хоть чем-нибудь полезным! Я профессор Лебедев, Сергей Федорович…
— Быть полезным? — рассеянно переспросила Вилена. — Вы правы… надо быть полезным. Ради этого и пойти туда. — Она, очевидно, вслух отвечала на какие-то свои мысли.
Спутники поняли это и не стали расспрашивать. Они, как могли, отвлекали ее.
— Мы
Вилена сначала удивленно посмотрела на своего старательного собеседника. Потом догадалась о его намерениях и не то кивнула головой, не то опустила ее.
— Как жаль, что я ничего не понимаю в технике, — сказала она.
— Вы знаете, — опять вмешался Болев, решив помочь дяде, — еще во время первой мировой войны безвестный изобретатель объявил, что может превращать воду в горючее для автомобилей. Говорят, он продемонстрировал свой метод нефтяным магнатам и — бесследно исчез.
— Это считали легендой, — подхватил Лебедев, продолжая удивляться самому себе. — И вот… к концу двадцатого века получили-таки «горючую воду»…
Но напрасно заботливые спутники старались заинтересовать Вилену далекими для них самих проблемами. Всю дорогу она отвечала односложно и, только прощаясь у подъезда Института жизни, улыбнулась сквозь слезы.
— Какие вы… хорошие!
…Вилена вошла в просторный вестибюль с квадратными колоннами. Ее встретила молоденькая лаборантка в голубом халате.
— Я хочу видеть академика Руденко, — сказала Вилена.
— Владимир Лаврентьевич ждет вас? Просил прийти? — искренне удивилась лаборантка. — Он ведь так занят, ни с кем не встречается…
— Он мне очень… очень нужен… Необходим!
Пораженная тоном, которым Вилена произнесла эти слова, лаборантка молча подвела ее к небольшому экрану за колоннами и нажала кнопку прибора.
— Простите, Владимир Лаврентьевич, — сказала она, когда на экране в ореоле седых волос появилось темное лицо старого ученого. — Вас очень хотят видеть…
И она отступила. Вилена оказалась перед экраном.
— Если бы вы могли меня выслушать!.. — с мольбой прошептала она.
Старый ученый пытливо посмотрел с экрана на странную посетительницу.
— Ну что ж… Ежели так серьезно, то прошу покорно. Нина Владимировна, не откажите в любезности проводить ко мне нашу гостью.
Две женщины молча зашагали по коридору, вышли в сад.
На миг аромат каких-то поздних цветов ударил в лицо Вилене, словно напоминая о жизни, о красоте. Она почему-то зажмурилась.
Они вернулись в здание через другой вход.
Старый академик стоял в дверях застекленной веранды, гостеприимным жестом приглашая Вилену.
Войдя, Вилена оглянулась. Стены кабинета со стороны веранды были сплошным окном. Другие две стены оказались заняты книгами, а одна — коллекцией черепов, ископаемых и современных. Над полками висели портреты Дарвина, Сеченова, Павлова и других выдающихся ученых.