Искатель. 1977. Выпуск №6
Шрифт:
В ответ, как лесной ручеек, зажурчал счастливый смех.
— Ой, Сережка!.. Неужто так и сделаешь?
— А что? Имею на то законное право.
— Было б неплохо, коль ты бы так сделал, — уже без смеха тяжело вздохнула она…
За окнами шел проливной дождь. Могучие раскаты грома, повторенные и усиленные эхом в горах, невольно заставляли вздрагивать.
Когда-то Ропоту доставляло большое удовольствие бегать босиком, с непокрытой головой по такой погоде, но теперь, в дождливую погоду, мучительно начинало ныть простреленное
Во дворе послышался шум, он потянулся за оружием.
Дверь открылась, впуская мокрого усталого порученца по особым делам Реву.
— За тобой гнались? — сухо спросил Ропот.
— Хуже, — мрачно бросил Рева. — Маруська себе мужа нашла…
— Что особенного, если бабе захотелось развлечься!
Рева многозначительно хмыкнул.
— Армянин сказывал, его зовут Сергей, а по фамилии Волох…
Ропот стремительно вскочил с дивана, подхватил костыль в шагнул к Реве.
— Ты с этим не шути, — тихо проговорил он.
— Я не шучу, — упавшим голосом ответил порученец.
Мысль работала четко, будто не было бессонной ночи. Обстоятельства требовали быстрого решения и немедленных действий. Это и была та непредвиденная случайность, которую попросту невозможно предвидеть. По замыслу Ропота, двести сабель Маруси-атамана должны были принять на себя удар эскадрона Шапошникова под Глинной и за счет численного превосходства разгромить его. Остальные части полка Христова, завлеченные в Казьминку, должны ринуться на выручку. При этом полк непременно растянется на марше, благодаря чему можно будет короткими фланговыми ударами силами отряда той же Маруси-атамана развеять и разгромить весь полк. Успех этой операции и должен был убедить казаков и горцев в целесообразности вооруженного выступления под руководством Ропота. Мятежные Кубань и Терек, наученные горьким опытом, могли поверить не словам, а только делу. И вот, когда с огромным трудом удалось заманить «дичь», капкан может не сработать из-за неисправности главной пружины.
Андрей в упор посмотрел на Реву. Тот в замешательстве опустил глаза. Он всегда неловко чувствовал себя под взглядом Ропота. Ропот щелкнул крышкой серебряных часов: было без четверти семь. Он укоризненно покачал головой, кивнул на закрытые ставни Ахмату. Тот понял. Вышел.
— Он мог видеться с кем-нибудь?
— По-моему, нет. Армянин не зря служил в контрразведке у Деникина, посты поставил, велел наблюдать.
— Тогда бери двух коней и быстро скачи в Глинную. Скажи, что я прошу отдать комиссара мне для получения нужных
— А Маруська отдаст? — опасливо спросил Рева.
— Устройте так, чтоб казаки узнали, кто он. Ты только смотри! Мне он нужен живой. Чтобы ни одного волоска из него не выдрали!
Звякнули засовы на ставнях, и вместе со светом в комнату ворвался свежий утренний воздух. Ропот положил руку на плечо порученца.
— Ты должен быстро добраться до Глинной… Иначе все погибло…
Из окна он наблюдал, как уезжал Рева. Потом еще долго стоял неподвижно, погруженный в невеселые размышления.
Сквозь щели в крышке погреба Илья видел полоску синего неба, веточку сирени да суматошно мечущихся по двору прислугу и работников поповского дома. Несколько раз по крышке погреба прошлепали босые девичьи ноги.
— Зойка! — донеслось из сада.
Босые ноги вновь стукнули по крышке.
«Уж не Федькина ли краля?» — подумал разведчик.
— Зоя, — негромко позвал он, когда девушка в очередной раз пробегала мимо.
Она испуганно отскочила в сторону.
— Ой!.. Кто тут?
— Тише, Зоечка… Тебе привет от Федьки, — торопливо за шептал Илья.
Услышав это имя, девушка смущенно зарделась и тихо спросила:
— А ты кто?
— Я Илья Горбунов, Федькин друзьяк… Не таращь так глаза на меня — заметят!
Зойка с независимым видам задрала голову к сирени.
— Слыхала я, как попадья вспоминала тебя недобрым словом… А Федька где?
Горбунов уловил в голосе девушки скрытую неприязнь к своей хозяйке и обрадовался этому.
— Федьки нет. Но он к тебе придет, видать, влюбился.
— Ишь как быстро…
— Зоечка, милая, некогда мне баланду разводить! Помоги мне.
— А что надо?
— Скажу сейчас. Только не говори об этом никому!
— Про Федьку ж не сказала…
— Спасибо! Передай коробочнику, что Илью, мол, дед выдал. Скажи, где я. И скажи еще: им известно, где я был ночью, а про Федьку они не знают… Все!
— Зойка! — донесся от дома голос попадьи.
— Передам, — шепнула она и убежала.
Человек десять казаков из одной с Леной станицы да Зойка в качестве подружки невесты присутствовали при обряде бракосочетания грозной атаманши и Волоха.
Невеста в белой кофте и юбке, не сходящейся у пояса, жених тоже в одежде с чужого плеча. У обоих усталый вид и темные круги под глазами. Казаки тоже выглядят неважно, лишь расчесанные волосы да торжественные лица немного соответствуют случаю. Зато степенно читающий молитву поп — при полном параде.
В церковь молодые идти отказались, и потому обряд совершался в самой большой комнате поповского дома. Млеющая от нежданно свалившегося счастья Зойка дрожащими руками держала над головой невесты позолоченную коронку. Над женихом венец держал гигант Савельич.
— Раб божий Сергий, любишь ли ты невесту свою Марию? — задал поп положенный по обряду вопрос.
— Елену, — мягко поправила невеста.
Священник удивленно взглянул на присутствующих казаков. Те утвердительно закивали головами.