Искатель. 1980. Выпуск №1
Шрифт:
— Так что лучше стащить якорь вместе со шлюпкой, — закон
чил я, и это окончательно убедило кибера.
Но понял он меня буквально. Якорь огрезал, а шлюпку отправил за борт. Несколько дней после этого случая Энно как-то подозрительно смотрел на меня и то и дело переводил разговор на тему морской романтики и дальних путешествий, когда шлюпка может значить так много...
31
Итак, мы
Интересно, видела ли Соолли когда-нибудь свечу, подумал я, наверное, нет. Сувенирные свечи забыты в прошлом веке, значит... что, если попробовать? Уж щедрость так щедрость! Я выудил из моего кибернетического собеседника кое-какие сведения о стеариновой кислоте.
— Попробуем? — спросил я:
Он понимающе кивнул своей круглой симпатичной головой и пустился на поиски мыла и серной кислоты. Затем настрогал мыльных стружек, залил их водой, размешал, поставил смесь греться. Разбавил кислоту и осторожно влил ее в раствор мыла. После того как на поверхность всплыла белая масса, он указал на нее своим механическим перстом:
— Стеарин.
Он просушил его, завернул в мое полотенце. Отрезав от полотенца сухую полоску, сделал фитиль, расплавил стеарин. Опустил фитиль в стакан и залил стеарином до верхнего края. Стакан лопнул. Кибер извинился. Но свеча была готова.
–
Я упаковал подарки в коробку и отпустил помощника. Мы возились с ним целый день.
Мне сказали, что гости соберутся в лаборатории. Я пришел туда без опозданий, в эту скучную и прохладную обитель разума, но вокруг было пустовато. Светились холодные стеклянные цилиндры, в колбах сновали какие-то насекомые не крупнее мухи.
Я совершенно потерялся в этом безразмерном пространстве, где неслышно дышали кондиционеры, а гироскопы останавливали не только легчайшую бортовую качку, но, казалось, и само время.
Вот где Соолли прятала от людских глаз кощееву иглу! Среди обычных клеток попадаются и такие, что не хотят умирать. Словно энергия роста не убывает, как почти всегда, Ef остается неизменной или растет со временем. До сих пор, я это знал, не было собрано сколько-нибудь представительной коллекции, относящейся даже к главнейшим видам.
Внешне такие клетки ничем не отличаются от других. Только вот обычные «кирпичики» через пятьдесят-семьдесят делений погибают, разрушаются, а с ними и все "здание организма. Неожиданное исключение из этого печального правила — раковые клетки. И еще одна форма живого: клетки активные, неумирающие. Найти их труднее, чем живую воду. Но крохотные комочки протоплазмы — это семена и ростки могучего древа жизни. Если бы когда-нибудь удалось объединить в организмы клетки бессмертные, или, как называла Соолли, активные! Не здесь ли это произойдет?"
Думаю, что самые простые существа служили ей
32
будут поспешно поворачивать назад на границе света и тени, даже если их не будет там ждать электрический щелчок.
Подвижная затемняющая шторка позволила выяснить вот что: инфузории пугались не темноты, не тени, они поворачивали с того места, где прежде была тень. Они реагировали на следы испытанного удара, оставленные ими самими в том месте, где он их настиг. Это и есть внешняя память. Отсюда Соолли тянула зыбкий мосток к активности клеток. Будто бы выключить память — значит наполовину решить проблему бессмертия. Все на том же, конечно, на клеточном уровне.
.'..Через несколько минут я услышал голоса, смех и понял, что заблудился, Холл, где собрались гости, был рядом. Перегородка отделяла его от лаборатории Соолли. Я ни за что не нашел бы выход, искусно задрапированный, если бы передо мной вдруг не предстала она сама не взяла за руку и не вывела из закоулков.
Я растерялся. Яркий свет слепил. Было шумно. Подошла Валентина, и все стало на свои места.
— Она красива, правда? — медленно проговорила Валентина,
кивнув в сторону Соолли. И отвела глаза.
— Чем она тебе приглянулась?
Валентина порозовела.
Просто я попробовала угадать. Жить бы ей во времена
караванных троп, мускуса, солнцеликих невольниц и златотканых
ковров. Я не могу ей возражать: только слушаю и думаю, что
она говорит. Наверное, я еще нескладная девчонка по сравнению
с ней.
Она мне тоже нравится.
Видишь, я угадала.
Стоит девица Катерина, что твоя красная малина. Разоде
тая, разубранная, как ряженая суженая! Это о ней. Так я ее
вижу.
По-твоему, она такая?..'
Она на свой день рождения прямехонько из прошлого века
прибыла. Впрочем, это современно.
Шутка?
Я всерьез. А онч сегодня веселая. Но так умеют веселиться
только серьезные женщины.
Я не могу.
Нужно сосредоточиться на мысли, что все вокруг немного
смешно.
Мне хорошо, но я всегда немного сонная... и, наверное,