Искатель. 1980. Выпуск №5
Шрифт:
— Я бываю там регулярно. Как и в прочих отсеках «Каравеллы», — сказал Тобор.
— Когда ты был там в последний раз?
— Вчера.
— И не заметил чего-либо необычного?
— Заметил.
Либин оживился.
— Что это было?
— Поваленное дерево. Я наткнулся на него случайно. Поднимался вдоль русла ручья. — Тобор говорил короткими, рублеными фразами.
— Что ты сделал с деревом?
— Убрал. Ствол перегородил ручей. Вода разлилась, и образовалась запруда. Я ликвидировал непорядок: разделил
— И ты сообщил об этом?
— Сообщил.
— Неправда, — сказал кок. — Никуда ты ствол не убрал. Дуб валяется у озера.
— Я говорю про березу, что росла над ручьем, в восточном сектора отсека.
— Странно, очень странно… — пробормотал Либин, опустив голову. — А ты не обнаружил в поваленной березе ничего необычного?
— Необычное было…
— Излом?! — воскликнул кок.
— Излом, — подтвердил Тобор.
— Ровный?
— Как Евклидова плоскость.
— Ты и об этом доложил?
— Нет… не счел это существенным.
— Дуб и береза срезаны одинаково, — сказал Либин. — Нужно подробно рассказать обо всем астробиологам. У меня тоже есть для них кое-что. Пусть возьмут манипуляторы и прочешут весь оранжерейный отсек.
По приказу капитана прочесыванием территории оранжерейного отсека занялись все члены экипажа, свободные от дежурства.
К взволнованному рассказу Либина капитан отнесся весьма серьезно. Особый интерес вызвал рассказ о выпуклости на дне Синего озера, выпуклости, которой прежде не было и которой избегают чуткие рыбки.
Прочесывание оранжерейного отсека, однако, мало что дало. Оба пня были на месте, и возле одного из них лежал дуб, протягивая узловатые ветви к прозрачной воде озера.
— Вот, вот это место! — повторял кок, волнуясь так, что на щеках его выступили красные пятна.
— А вы не ошиблись, Феликс? — поинтересовался старпом.
— Исключено! Совершенно исключено, Георгий Георгиевич!
Я всегда здесь купаюсь и знаю это место.
Голенастые цапли-манипуляторы, повинуясь нетерпеливым командам поисковиков, исследовали обширный участок дна. Взбаламученный манипуляторами песок быстро оседал на дно.
Ничего!
— Не мог, никак не мог я ошибиться! — повторял кок.
— А если и ошиблись, то, слава богу, Феликс! — заключил капитан, когда последний манипулятор вылез из озера.
К песчаной кромке спустилась биолог Луговская, подошла к капитану.
— Докладываю результаты экспресс-анализа. Никаких следов микроорганизмов на срезах не обнаружено.
— Что скажете, Георгий Георгиевич? — спросил капитан у старпома.
— Думаю, все это серьезно, — ответил Суровцев. — Но по ка мы действуем с завязанными глазами.
…После утренней проверки отсеков капитан задержался у пульта внутренней связи. Подумал и решительно объявил большой сбор. На экране замелькали знакомые лица.
Капитан потер лоб. Коль скоро ни Тобор, ни корабельные манипуляторы не повинны в гибели старых деревьев, значит, остается одно: деревья срезал кто-то из членов экипажа.
Но кто? Зачем? Каким способом он это сделал? К концу обсуждения космонавты во весь голос заговорили об этой версии.
— Друзья, да неужели вы это серьезно?.. — жалобно произнесла Луговская. — Бессмыслица ведь получается! Мы все на «Каравелле»… ну, не знаю… словно братья и сестры… Нельзя же в самом деле подозревать каждого!
— Можно, — сказал капитан. — Можно и должно, поскольку речь идет не о злом умысле…
— Возможно, человек совершил это с отключенным сознанием. Например, под влиянием гипноза, — добавил корабельный врач.
— Да кто же загипнотизировал его? — не сдавалась Луговская. — Не Тобор же, в самом деле!
— Гипнотическое действие могут оказать и мощные электромагнитные поля, в особенности резко меняющиеся во времени, — развивал свою мысль Логвиненко. — Возможны такие мигающие поля внутри корабня, Игуальдо? — обратился он к астрофизику.
— В принципе возможны, — оживился Игуальдо. — Они могли быть наведены, индуцированы бомбардировкой внешней обшивки корабля…
— Сказочки для детей! — сердито выкрикнула Луговская. — По кораблю разгуливают мощные электромагнитные поля, а приборы наших астрофизиков молчат?!
— Возможности земных приборов ограничены. Новый для них вид силовых полей они могут просто не зафиксировать.
Луговская шагнула вперед, и на какой-то миг ее стройная, чуть угловатая девичья фигура мелькнула во всю высоту переговорного экрана.
— Чепуха! — произнесла она с горячностью. — Когда мне говорят, что прибор не может зафиксировать исчезающе малую величину — это я еще могу понять. Но тут же речь идет об огромных силах, о колоссальных напряжениях! Я так поняла вас, Игуальдо?
— Такое может быть, Аля, — вмешался энергетик. — Если время воздействия силового поля чрезвычайно мало, это может оказаться за порогом чувствительности приборов,
Когда эмоции поутихли и спор угас, капитан обратился к Тобору:
— Смонтируй охрану отсека, в котором хранится лучевой инструмент.
— Есть, капитан!
— Чтобы и мышь туда не проскочила!
— На корабле нет мышей, — бесстрастно ответил робот.
После совета капитан направился в штурманскую рубку. Что-то его беспокоило. В штурманском отсеке все выглядело как обычно. Ровно мерцали щитовые панели, Весело перепрыгивали от одной логической ячейки к другой разноцветные огоньки, отчего счетно-решающее устройство казалось живым. Пол впитывал звуки шагов.