Искатель. 1980. Выпуск №5
Шрифт:
А однажды выяснилось, что на координатной сетке двойная звезда Бета Лиры — цель полета — смещена.
Что или кто был повинен в этом смещении? Причин можно было надумать немало, но, когда много причин, это значит, что нет ни одной достоверной.
Штурманский отсек по приказу капитана был взят под усиленный контроль, и отныне вездесущего Тобора можно было встретить там чаще, чем в любой другой точке «Каравеллы».
Постоянными беспорядками в штурманском отсеке, конечно, больше всех был расстроен старший штурман
Заглянув в кают-компанию, энергетик наткнулся на Георгия Георгиевича. Старпом сидел в кресле и думал о чем-то. Увидев Владимира, он кивнул ему, пригласил сесть, затем спросил с тревогой в голосе:
— Как у тебя в отсеке?
— Нормально.
— А вот со штурманским никак не наладим. Кстати, ты давно видел Валентина?
— Позавчера.
— Загляни к нему.
— А что? — встревожился Владимир.
— Знать бы что, — развел руками Георгий Георгиевич. — Очень мне не нравится его вид. Я чувствую: он что-то скрывает.
— Зайду непременно.
Владимир решил навестить Валентина сразу после вахты.
Он постучал и толкнул люк. Увидев Владимира, Валентин почему-то смутился. Неуклюже поднялся из-за стола и прикрыл какую-то вещь куском ватмана. Владимир сделал вид, что ничего не заметил.
— С дежурства? — спросил он.
— С дежурства.
— И я.
— Как у тебя там?
Он махнул рукой.
— И говорить неохота. Только и делаем, что возимся всем скопом, неполадки исправляем.
— Что-нибудь серьезное?
— Пока нет. Но все равно радости мало.
Валентин отвел взгляд в сторону.
— Сыграем? — предложил Володя. У них стало традицией — играть одну шахматную партию после каждого дежурства,
— Сегодня — нет. Нездоровится.
Во время разговора Валентин время от времени бросал украдкой нетерпеливые взгляды на лист ватмана. Казалось, он ждет, когда приятель уйдет, чтобы без помех продолжать прерванное занятие.
«Изобретает что-то, как всегда, — подумал Владимир. — Что же он таится, чудак? А впрочем, это его дело».
Они попрощались, и Ольховатский отправился к себе отдыхать.
Придя в свой отсек, Володя долго думал, что может означать странное поведение Валентина. Проницательный Суровцев прав: за этим что-то кроется.
Долго он ворочался в гамаке, пока его не сморил тяжелый сон..
…Это случилось накануне.
Старший штурман Валентин Орленко проснулся посреди ночи, словно от толчка. Когда глаза привыкли к темноте, он заметил на стене, прямо перед собой, пятно. Оно слабо светилось. Это был какой-то необычный свет. Во всяком случае, прежде такого штурману видеть не приходилось.
_ Что за чепуха! — пробормотал Валентин и протер глаза.
Пятно на стене не исчезло.
Он спрыгнул с гамака, подошел к стене. От непонятного
Нечто постороннее проникло на корабль. Необходимо было срочно бить в набат.
Валентин сжал шарик биосвязи, но неведомая сила пронзила его, словно током, пальцы разжались, и шарик мягко скользнул на пол. Глухой стук привел его в себя.
Он бросился к выходному люку, но упругая волна отбросила его назад.
_ Останься! — одновременно прозвучала в мозгу властная команда.
Усталость, которая донимала его все последнее время, исчезла, уступив место возбуждению.
Валентин попытался пальцами отодрать нарост. Когда это не удалось, включил наконец свет и вооружился скальпелем. Через несколько минут у него на ладони лежал бесформенный комок какого-то светлого вещества. Тут же на глазах комок начал темнеть, пока не приобрел фиолетовый оттенок.
Бросив комок на стол, штурман поднес к нему счетчик Гейгера. Однако чуткий прибор молчал — вещество не было радиоактивным.
Валентин сел за стол и принялся внимательно рассматривать сзою находку. Фиолетовая масса в его руках вдруг превратилась в твердый ромбовидный кристалл, мерцающий синим пламенем. Он вертел его так и этак, рассматривал на свет, трогал острием скальпеля. Но острая сталь не оставляла на поверхности кристаллика ни малейшей царапины.
8 бездонной глубине кристалла штурману вдруг почудились непрерывно меняющиеся, невиданные картины. Словно это была щель в иной, неведомый мир. Он различал какие-то пульсирующие жилки и разноцветные точки, сферы, переливающиеся всеми цветами радуги, подвижные фигурки, похожие на запятые…
Из глубины кристалла выплыла точка. Маленькая, еле заметная точка в невообразимой темно-фиолетовой глубине. Она быстро приближалась, вырастая в размерах. Скоро можно было уже различить ее контуры.
Это былс очень сложное образование: шаровидные и эллипсоидальные отсеки, соединенные бесконечной паутиной переходов… Нос корабля, украшенный стреловидной ракетой — шлюпкой для высадки на новую планету… Зеркальная чаша — отражатель, из которого изливалась бесконечная река слепящего пламени…
Стоп, да это же «Каравелла»! Валентин провел рукой по лицу. Конечно, «Каравелла»! Именно так выглядит она со стороны. Нечто, отдаленно напоминающее гроздь винограда, поставленную в плоскую чашу, из днища которой изливается пламя… Сколько раз наблюдал он общий вид корабля и на своем штурманском, и на капитанском обзорном экранах.
Но при чем здесь кристалл, чужеродное тело?
Немедленно связаться с капитаном!
И снова дурманная волна удушья, словно тяжкой подушкой, ударила в лицо, руки безвольно ослабли, не дотянувшись до аппарата биосвязи, и вкрадчивый голос прозвучал в мозгу, парализуя, подавляя волю: