Искатель. 1988. Выпуск №2

Нефф Онджей

— Боюсь, что нет, — с сожалением вздохнул Лундквист. — Я всегда с удовольствием посещаю Ленинград, но на этот раз в поездку снова намечают Эдстрема… Магда, вы готовы? Прошу.

— Это, пожалуй, лучше, — оценила новый туалет Русанова. — Если можно — помедленней…

— Медленней и с частыми поворотами, Магда! — приказал Лундквист. — Начали!

Девушка поплыла по площадке, повернулась раз и другой, поплыла дальше. Томно опустив ресницы, задержалась перед ними, и опять последовал разворот. Магда отменно знала дело, была хороша собой, и мех

шёл ей.

Наблюдавший за всем этим из верхнего, невидного с площадки ряда седоголовый человечек не обернулся, услышав, как кто-то появился сзади него, только бросил коротко:

— Ну?

— Они готовы продать лишь несколько видов клеточных мехов, — сказал Эдстрем, склоняясь пониже. — А в остальном ссылаются на незыблемые принципы аукционных торгов: всем равные возможности.

— А подарки?

— Их шеф повёл себя, как японец: улыбался, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь! Его помощник от негодования совсем забыл английский, на котором с трудом объясняется, а к женщине я не рискнул подступиться — судя по всему, она из фанатичных патриоток интересов дела и государства.

— Тогда нечего было за ними так ухаживать… Садитесь. Ваше доверенное лицо в России действительно заслуживает доверия?

— Оно готово на всё, если мы выполним его условия.

— Мы их выполним, — кивнул человечек. — Внесите требуемую сумму на банковский счёт, по прибытии в Ленинград — покажете ему чек. А вручите, когда станет принимать товар… О путях вывоза я позабочусь сам, понятно? Эта партия соболей должна быть нашей, я так хочу! Торговля всегда предусматривала известный риск, и мы рискнём. Но свести разумный риск к минимуму — ваша задача. Поэтому соблюдайте крайнюю осторожность, чек при расчёте лучше вручать не вам самому, а через посредника с дипломатическим прикрытием… Надеюсь, вы всё уяснили?

— Да, конечно.

Внизу появились Харлампиев и Самохин, сели в кресла рядом с Русановой.

— Они научились торговать, ничего не скажешь, — откинулся на спинку седоголовый. — К тому же у них есть что продать. Но и мы не потеряли хватки… Проводите русских с возможной любезностью и начинайте готовиться к поездке. Для напутственной беседы я вас вызову.

Он встал, едва возвышаясь над спинками кресел, не спеша двинулся вдоль ряда, ушёл.

* * *

В начале осени на Ленинград навалилась жара.

Кудесники из бюро прогнозов объясняли стремительное повышение ртутного столбика нежданным вторжением воздуха из знойной Сахары, подсчитывали, случалось ли нечто подобное в прошлом, а ленинградцы и гости города на Неве сначала обрадовались, а затем несколько подустали от каждодневной жары.

На взморье, на островных пляжах и на пляже под стеной Петропавловской крепости не то чтобы яблоку — семечку от него негде было упасть. Завезённое в киоски мороженое расхватывали тотчас, возле цистерн с квасом загодя выстраивались вереницы жаждущих, автоматы с газированной водой не успевали глотать монеты.

Но вообще-то жизнь шла своим чередом,

и Пассаж тоже торговал по обыкновению бойко. В обувной отдел завезли модные босоножки, и уже на подходе к отделу образовалась толпа.

— Неужели будем стоять, Светочка? — демонстрируя тоску во взоре, обозрел столпотворение модниц молодой человек в безрукавке с эмблемой фирмы «Адидас». — Ты только взгляни, что делается!

— Ну конечно, если бы давали какие-нибудь кроссовки или мокасины на каблуке — так тебя бы очередь не испугала, — обиженно возразила Светочка. — А мне нужны, нужны босоножки, и я буду стоять сколько надо! Ты бы лучше узнал, достанется ли, чем настроение портить.

— Это туда сунуться? — Приподнявшись на носках, молодой человек с испугом взглянул поверх голов. — Так там задавят или в клочья разорвут, пока доберёшься… Да и не поверит никто, что я спрашивать лезу.

Смерив его уничтожающим взглядом, подруга отвернулась, и тут же кто-то осторожно тронул её за локоть.

— Вам босоножки, прошу прощения, молодая-интересная? Спрашивал мужчина неопределённого возраста, с лицом в пятнах от облезшей кожи.

— Да… У вас есть? — тоже шёпотом спросила Светочка, косясь на соседок.

— Самого товара нет, а очередь могу уступить, если желаете.

— Как очередь?

— Ну что ты, не понимаешь? Гражданин где-то впереди стоит и хочет нас поставить, — обрадованно вмешался молодой человек. — Сколько просишь за услугу?

— Красную, — последовал быстрый ответ.

— Это десятку? Да они, наверно, и сами того не стоят! Ты даёшь, дядя!..

— Хозяин — барин, я на горло не давлю.

Мужчина уже повернулся, чтобы отойти, но, взглянув в лицо Светочки, обладатель фирменной безрукавки шагнул следом.

— Погоди… А где твоя очередь?

— Так щас моментом подойдёт… Поставить? — оживился мужчина. — Двигайте за мной, я на доверии… Человек — человеку друг, товарищ и брат, а положенное в карман тиснете, как место укажу.

Троица исчезла в гудящей толпе, вскоре из неё выбрался продавший очередь, отойдя в сторону, перевёл дух, а затем вынул и проверил достоинство оказавшейся в кармане купюры. И услышал рядом тихий смешок.

— Полинял ты, Боря, полиняал, — укорил, покачивая головой, старик в старомодной соломенной шляпе. — Это ж надо, какой промысел подыскал: люди со смеху помрут… А кто и осудит!

Последние слова он произнёс всё так же посмеиваясь, но со значением, и лицо Бори цветом подравнялось под светлые пятна на нём.

— Ты… откуда взялся? Никак меня пасёшь, колода трухлявая! Так ведь я тебя и уронить могу, где базара поменьше.

— А вот теперь узнаю Архитектора, — подобострастно умилился старик. — Думаешь, я не в понятии, что Боря Архитектор за так к земле гнуться не станет? Что ты! Ну, пошутил на радостях, поскольку прежнего товарища встретил, а ты сразу рожки в пупок упираешь… Пошли лучше холодной окрошечки хлебнём, у меня в «Неве» племянник сегодня работает. Он и угостит за мой счёт.