Искатель. 1990. Выпуск №6

Лукина Любовь Александровна

— Ошалела?! Дура! Мне кровью мазаться?!

— Было бы побольше рыжевья, а за него и дерьмом и кровью вымазаться можно. Пятен на нем не останется. Кислота, и то не берет его.

— За этим золотом серьезные дяди стоят, — уже спокойно ответил Серега. — Они сами могут налепить покойников. К тому же среди них мой кореш.

— Кореш, — передразнила Валентина. — Да он-то и пришьет тебя, когда их с Багратом свяжешь. Зачем ты им нужен будешь?

— Змеюка… — беззлобно выругался Серега и задумался. — То-то

и оно, лишним окажусь, как на Баграта выведу.

— Лишний, лишний, — горячо зашептала Валентина. — Подумай, Сереженька. Мы для них, они для нас — чужие. А что серьезные дяди — не беспокойся. Они тоже люди, и жизнь у них одна — хрупкая, беззащитная, надавил посильней, раз, и нет ее.

Семен распорядился, чтобы Василий первые дни ходил в лес с Фаготом.

— Всюду теперь есть наставники, а мы что, рыжие? — Семен похлопал Василия по плечу. — Вот и у тебя будет опытный наставник, с большим стажем педагогической работы и с ученой степенью. Гордись! — Семен захохотал и кивнул в сторону сидевшего неподалеку Фагота. — И еще запомни, практикант, — лицо Семена стало серьезным. — Не знаю, о чем вы вчера шептались с Ольгой, это ваше дело, но если обидишь девку, на три части хребет переломлю. Предупреждаю только раз.

— Ясно, — буркнул Василий.

Все уже закончили сборы и по одиночке и парами уходили в лес. Утром Василий даже не успел поздороваться с Ольгой, Она ушла одна из первых.

— Не вздумайте сегодня раньше времени бросать работу, — напутствовал каждого Семен. — Если Мурат появится, гостинцы не тронем, пока все не соберутся.

К Семену подошел подтянутый, аккуратный человек с грустным, добрым взглядом.

— Вы, Семен Дементьевич, не забудьте и про меня, — попросил он. — Хоть я мало употребляю, все же парочку бутылочек оставьте.

— Сделаем, — заверил Семен.

Василий кивнул на подтянутого человека и спросил у Фагота:

— Кто это?

— Майор Стелуев. Отставник. Два года назад комиссовали по состоянию здоровья. Врачи прописали ему лесной воздух и побольше ходить. Вот он летом и осенью живет в тайге, рыбку ловит, собирает ягоды, а зимой — опять к себе в город.

— Он тоже в бригаде?

— Нет, майор сам по себе. Нашего брата недолюбливает. Иногда приходит продукты купить, орешки и ягоды в город родственникам отправить через Мурата.

— Эй, Фагот, чего время тянешь, — крикнул Семен. — Опять брюхо подвело?

— Нет-нет, идем.

Василий и Фагот подошли к Семену и майору Стелуеву.

— Вчера прибыли? — спросил Стелуев у Василия.

— Вчера.

— Будем знакомы: Корней Антонович Стелуев.

Василий пожал крепкую, маленькую ладонь майора. И подумал: «Сразу чувствуется военный человек. Даже в тайге опрятный, хорошо выбрит, как будто прибыл только что из города».

Майор взглянул на часы

и недовольно покачал головой:

— Заспались мы сегодня, братцы, надо поторапливаться, — он улыбнулся и быстрой, пружинящей походкой зашагал в лес.

Василий заметил, как Семен зло посмотрел вслед майору и что-то проворчал себе под нос.

В полдень Фагот предложил перекусить. Костер не разжигали, не хотели терять время. Съели по два сухаря, разодрали соленую рыбу и запили водой из ручья.

— Пятнадцать минут полежим, и за работу, — предупредил Фагот.

Василий достал пачку сигарет. Закурили.

— Чего это Семен так зло на майора смотрел? — поинтересовался он.

— Ерунда, — махнул рукой Фагот. — Наши один раз лосиху завалили, а майор попутал. Был крупный разговор с Семеном. О чем они там говорили, не знаю, но Семен долго злился на майора — лезет, дескать, не в свое дело. А потом они помирились. В общем-то, Семен не злопамятный, да кто его до конца поймет, может, где-то осталась обида. Честно говоря, завидую майору: ошивается с нами, а наша грязь не пристает к нему.

Фагот нахмурился и показал пальцем на колот.

— Давай, твоя очередь мордасить, а я буду собирать шишки.

— Сколько ж в нем кило, в этом чертовом колоте? — спросил Василий, нанося удары по кедру, и сам ответил: — Не меньше тридцати. Как же вы тут, сердешные, умудряетесь жрать водку литрами, да еще небось чифирок гоняете, а потом такой агромадиной махать? Сдохнуть можно. И как у вас сердце, отникотиненное, наалкоголенное, выдерживает?

— Вот такая нам кара небесная, — отозвался Фагот. — Махай, махай, Вася. Кучу денежек заработаешь. Считай, каждый взмах — пятак. Видишь, как много мы стоим!

Василий сбросил куртку и рубаху. Пот заливал глаза, и руки едва-едва слушались. Но он не останавливался: стыдно было перед хлипким, изнеженным Фаготом, который все утро ворочал колотом без передыху.

— Да что же это я, — вдруг спохватился Василий. — Ведь с детства учили не издеваться над хлебным деревом. Все равно что буханку ногами в грязь затоптать. Разудалился, размахался колотом, как несмышленыш, — он отбросил колот в сторону и похлопал по стволу кедра. — Прости, братец, ох, как изуродовал тебя.

— Ты чего? Умаялся? Та-акой здоровый мужик, а уже уморился.

Василий стоял, задрав вверх голову, пытаясь за ветвями разглядеть макушку дерева.

— Ты чего там увидел? — забеспокоился Фагот.

— Небо… Понимаешь, Фагот, кусок неба и в нем — верхушку дерева. Того дерева, которое мы с тобой, две падлюки, две гниды, уничтожаем. Тебе, Фагот, никогда не бывает жаль кедры, когда мордасишь их колотом?

— Бывает, — неожиданно для себя ответил Фагот.

— Ты слышишь, Фагот, как стонет кедр? Ведь ты должен слышать. У тебя музыкальный слух.