Искатель. 2009. Выпуск №7
Шрифт:
Как же она могла забыть? Что с ней такое происходит вообще?
Глава вторая
У Чапаева
После этого случая Родион не на шутку встревожился, мысли о романтическом москвиче улетучились; дело тут более серьезное, совершенно непонятное дело.
Маша стала задумчивой, иногда ее глаза как бы гасли, тянуло помахать ладонью перед ее лицом: ты куда смотришь — наружу или внутрь?
Один раз она просто
Он подошел, Маша смотрела на него несколько секунд, будто пытаясь понять, чего от нее нужно этому незнакомому человеку…
Родион стал присматриваться к ней, уже в свете своего нового подозрения. Голос тот же — и вроде бы не совсем тот. Походка, кажется, изменилась. Жесты, движения… Любимый ее жест — быстро накрутить на палец локон у виска и отпустить, будто проверяя его золотистую упругость: куда он делся?
Нет, на месте. Они шли вдоль набережной речпорта, рассматривая круизные суда, мечтая о путешествии. Маша поставила ногу на кнехт, обнажив коленку, проследила за взглядом Родиона и тихо рассмеялась, накрутив локон на палец.
— Все это может кончиться потрясающим разочарованием, ты не находишь?
— В любой идее есть доля риска.
— А я вчера читала на каком-то сайте, что в последнее время входят в моду пробные браки.
— Ага. Пробные браки были всегда, только этому явлению не могли подобрать подходящего названия.
— Мы можем оказаться сексуально несовместимыми.
Родион осторожно провел пальцем по ее коленке. От таких маленьких прикосновений его бросало в дрожь. Они часто касались друг друга, именно так, кончиками пальцев. Со стороны могло показаться: вот двое, они давно близки, наверное, муж и жена…
— Неужели ты чувствуешь то же, что и я? — спросил он.
— Возможно, — сказала Маша. — Если мы друг друга не устроим, никогда не поздно будет развестись.
— Ну уж нет! В свете нашего эксперимента… Над самой жизнью…
— Какого эксперимента? — Маша посмотрела на Родиона, невинно захлопав ресницами.
В свои тридцать пять лет Родион имел довольно смутное представление о браке, а теперь и вовсе испытывал смятение. Может быть, эта девушка просто больна? И вот, за периодом ре-миссии наступает самый обыкновенный кризис? Или же — в самом деле — перед ним вовсе не Маша?
На следующий вечер он рисовал спектакль. Это снова была «Куропатка», первое представление с участием Марии Белой после ее поездки в Москву. Родиону пришло в голову, что его подозрения просто смешны: сейчас Маша выйдет на сцену и будет играть. Как всегда — самозабвенно, отчаянно, преодолевая Станиславского и Михаила Чехова, чуть передергивая самодовольного Раковского.
Интересно, как бы справилась с этой задачей какая-нибудь другая?
Заречная появлялась на седьмой минуте действия, и пока шла эросцена между сельским
Но все оказалось гораздо сложнее и кончилось настоящей катастрофой.
Маша играла не то и не так. Первая же ее реплика (Яне опоздала… Конечно, я не опоздала…) повергла всех в изумление. Зуев, игравший Треплева, вел диалог, время от времени заглядывая Маше в глаза, наверное, подозревая, не пьяна ли она или, может быть, что-то похуже…
Родион вдруг подумал, а не запутала ли ее в Москве какая-то секта: что, если Машу используют с некой целью? Может, загипнотизировали ее, что ли?..
Или перед ним все-таки не Маша? Ведь она играет просто невозможно, будто совсем не актриса, а какая-нибудь служащая на корпоративной вечеринке, которой поручили поздравить начальника.
В середине первого действия по спинам актеров пробежало напряжение. Это значило, что сам Раковский высунулся из-за кулисы, светит оттуда своим большим разгневанным лицом.
Меж тем раздвигается занавес маленькой сцены, за ним на пластмассовом «камне» сидит Маша, она играет Заречную, которая играет Мировую Душу: актриса, которая играет актрису. Родион запускает на задник луну, обрисовав фигуру Маши конторовым светом так, что вокруг ее золотой головки образуется тонкий ореол.
Маленькая сцена, построенная в глубине большой, зрители — настоящие зрители, пришедшие сюда с улиц города, смотрят на зрителей, вышедших из-за кулис…
Пауза затянулась. Уже через пятнадцать секунд все сидевшие в зале, даже те, кто никогда не видел пьесы, поняли, что актриса забыла текст.
Но его же невозможно забыть! Любой актер до гроба помнит этих гусей, львов и куропаток…
— Люди, львы… — послышался шепот Раковского из-за кулисы, настолько громкий, что его было слышно в зале.
Кто-то хихикнул. Часть зрителей, наверное, думала, что так и нужно, если «Чайка» — не совсем «Чайка» Чехова, а отчасти — «Куропатка» Раковского, который, как знал Родион, для начала работы над режиссерским сценарием просто заменил в компьютерном тексте часть слова «чайк…» на куропатк…», получив, по его мнению, совершенно новую пьесу — в большей степени комедию, чем классическая.
— Люди, львы… — подсказал Шура Зуев, сидевший на сцене ближе всех к Маше.
— Орлы, — с издевкой сказал кто-то в партере.
— И куропатки, — подхватил другой, более зычный голос.
Маша молчала, с удивлением оглядывая зал.
Тут знаменитая Ржанская, игравшая Аркадину, не нашла ничего более умного, как кинуть свою запланированную реплику, которая должна была прозвучать уже после монолога Заречной:
— Это что-то декадентское.
Зуев-Треплев отозвался, автоматически следуя тексту — умоляюще и с упреком: