ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1
Шрифт:
Нас здесь трое, и это вовсе немного... Кое-кого тут насчи
тываются десятки. Скажем, Моцартов.
Это было пока непонятно, но я и не настаивал — разберусь. Пока, пока оставалась одна маленькая формальность. Последняя дань недоверия. Вернее, и не недоверия даже — чувства недоверия у меня не было, а было сознательное стремление удостовериться окончательно — для всякого родившегося в наш рациональный XX век такое поведение было и естественным и обязательным. Я вылез из постели, ничуть не стесняясь перед Олегом своего неглиже, подошел к окну
Мир за окном был самым обычным. Я стоял у окна обыкновенного дома-башни, этаже этак на десятом, вокруг высились такие же дома, за ними виднелась река, между домами росли деревья и трава, там ходили люди, а в окнах домов и на балконах тоже кое-где виднелись люди, и вид у всех был самый обычный,
53
деловито-спокойный. На крышах домов я увидел телевизионные антенны, и это меня доконало — неужели врет?
Но Олег — он понимал мое состояние, — он был рядом и негромко говорил:
— Погоди думать... Смотри пока, смотри внимательнее...
И я увидел. Я увидел, что река была слишком чистой — у домов никогда не текли такие чистые реки. Воздух, позволивший мне разглядеть это, тоже был, очевидно, невероятно чистым. Еще я увидел, что нигде, куда только доставал мой взгляд, не было никаких труб, никаких строений производственного вида, но это еще не все — в конце концов, мог же я оказаться в каком-нибудь курортном комплексе! Главное, нигде вокруг, хоть домов и было кругом очень много, не было видно ни одной дороги, да 'что там-дороги, не было ни одной асфальтированной дорожки, и, разумеется, нигде не было ни одного автомобиля. А самое главное, я увидел, когда проследил взором за пальцем Олега, что-то показывающим мне выше домов и антенн, выше кружащихся стрижей, — там летали какие-то птицы, но очень скоро я разглядел, что это за птицы, — это были люди.
Одни из них, летевшие стремительно и, видать, с какой-то целью, имели крылья, изогнутые таким же серпом, как и у ласточек, и такими же ножницами, как хвост у ласточки, оканчивались... — или являлись? — их ноги. Такие люди исчезали из виду быстро, быстрее ласточек. Другие, очевидно, летали просто так, без всякой цели, и крылья имели большие и широкие, как у орла, и махали они ими редко и медленно, а больше парили... Я смотрел на них, задрав голову, пока не свело шею. Я уже не помнил, что подошел к окну для того, чтобы в чем-то убедиться, мне теперь просто хотелось смотреть на них, а еще больше мне хотелось туда, к ним...
Хочу туда... — прошептал я.
Полетишь, — говорил рядом Олег, — полетишь обязательно
и очень скоро... Это что, это пустяки, то ли еще будет...
А как они летают? — спросил я, оторвавшись от окна нако
нец. — Что у них за приборы?
А у них нет никаких приборов! Разве тебе не ясно, что
полет с помощью любого прибора только половина полета? Что
бы тебя ни несло — будь то самолет или антигравитационный
пояс, —
ром... Главное счастье полета не в этом... У них свои крылья.
И летают они сам и... Ты, кстати, не удивляешься тому, —
резко, как мне показалось, изменил Олег тему, — как мало я
на тебя похож внешне, хоть и говорю, что я — это ты?
«Еще,как удивляюсь!» — хотел было я воскликнуть, но тут заметил, что удивляться-то, собственно, стал только после его вопроса.
Действительно, почему, — спросил я, — почему ты так
мало на меня похож и почему я так мало этому удивляюсь?
Потому что я такой, каким бы ты и хотел себя видеть.
Потому что мы теперь сами можем выбирать и делать свою
внешность. И крылья. И все, что угодно...
Свобода формы, — понял я, — и скоро? Скоро я смогу?
По-разному, — пожал плечами Олег,
А ты? Как скоро смог ты?
54
Не скажу, и ты сам поймешь почему... Не дай бог по ка
кой-либо причине в день пробуждения у тебя не получится.
Гарантирован ли ты от депрессии или хотя бы просто от досады?
Нет, — ответил я, недолго подумав.
Вот видишь? Зачем же сознательно идти на риск испытать
досаду?
Вот так! Мне еще привыкать и привыкать к этому миру, где даже досаду стараются предвидеть и избежать!
В общем, к планомерным занятиям ты приступишь с завт
рашнего дня, и там видно будет, а сегодня только общее озна
комление... Тебе, кстати, не холодно? У нас все же к- тропики!
А где моя одежда?
Вон в том шкафу.
Одежда мне понравилась.
Ты выбирал?
Олег кивнул.
А о сигаретах для меня ты не мог позаботиться? — спро
сил я, закончив одеваться и шаря в левом кармане пиджака,
где обычно ношу сигареты.
Берн, эти. — Олег протянул мне свою пачку. — Я ведь
уже не курю... Сегодня просто за компанию с тобой. Ты тоже
вряд ли докуришь ее до конца, эту пачку, как и я. А мне ее
дал Наш Первый. Сигареты, кстати, совершенно безвредные, и
одного этого достаточно, чтобы бросить курить, правда?
Сигарета сейчас же потеряла для меня вкус. На тумбочке стояла пепельница, о которую я ее немедленно и загасил.
— Действительно, — сказали мы, — как унизительно быть
<