Искажение лжи
Шрифт:
Темно-синее платье Кирилл подарил мне на деревянную свадьбу, пятилетнюю годовщину нашего брака. Раньше оно сидело точь-в-точь по фигуре, но теперь болталось. Я похудела размера на два. Наверное, выглядело некрасиво, но мне было плевать. Я пойду в офис только в платье Кирилла.
В большое зеркало в прихожей я смотреть не хотела. Я точно расстроюсь. Зеркала для меня больше не существуют. Я могла взглянуть на себя только мельком, издалека, не присматриваясь. Чаще отворачивалась, когда проходила мимо. Не помню, когда это началось. Давно.
Я нашла маленькое зеркальце
Я не люблю тишину. Телевизор в моем доме работает почти круглосуточно. Он создает фон, потому что в тишине в голову приходят самые ужасные мысли.
– Разыскивается Полина Еремеева, шестнадцать лет, школьница. 14 мая в восемь утра, Полина вышла из дома, направляясь в школу. Больше девушку никто не видел, – неожиданно сообщила диктор местных утренних новостей в тот момент, когда я закончила подводить правый глаз.
С экрана улыбалась миловидная шатенка с родинкой над левой бровью. Сфотографирована где-то на отдыхе. Волосы Полины развевались на ветру. На заднем плане виднелись пляж и маленькие домики под разноцветными крышами.
За сведения о местонахождении девушки назначалось вознаграждение – один миллион рублей.
Казалось, я снова вижу на экране фотографию Кирилла. Год назад в выпуске новостей та же самая диктор сообщала о его пропаже. Настроение испортилось окончательно. Целый год я старалась отбрасывать в сторону надоедливые и мрачные мысли. Но так и не научилась. Получалось плохо. Точнее, не получалось. Совсем. Я ничего не могла поделать ни с собой, ни с мыслями о муже. Кирилл будто параллельно существовал рядом. Всегда. Я не могла жить без него. Даже если Кирилл вдруг предатель! Без него меня не было. Все очень просто.
Мысль неожиданно перескочила. Я вспомнила о том, как примерно раз в месяц ходила на опознание в морг. Потом в голову пришла чудовищная, отвратительная мысль. Если бы я точно знала, что Кирилла больше нет, было бы легче. Возможно. Сейчас я несла бы на работу поминальные пирожки или булочки. Я могла бы сходить на кладбище, поплакать на могиле. Была бы определенность. Хоть какая-то! А так… Ничего непонятно. Соломенная вдова. Вот кто я!
Я знала, надо взять себя в руки. Обязательно! Если я сейчас же не отвлекусь, утону в мрачных мыслях. Буду долго и нудно в них барахтаться.
Я не была такой раньше!
Чтобы отвлечься, лучше сменить обстановку. Пойти в офис. Там люди. Движение и суета. Я схватила сумку и быстро вышла из квартиры.
Глава 3
Часы над входом в зал для совещаний показывали без пяти десять. Странно. Мне казалось, я вышла из дома, как обычно, в половине девятого. Идти минут двадцать медленным шагом. Работа в офисе начинается в девять. Я будто выпала из времени.
– Все вас только ждут, – сообщила Лариса, наш секретарь, встряхнув короткими оранжевыми волосами. Как всегда, она жевала. Рядом стояла кружка с чаем и лежала открытая упаковка с пончиками.
– У нас совещание, – Лариса указала в сторону кабинета начальника. Узкий
Я кивнула. Точно, совещание. Я опять забыла. Как я могла! Хотя… Ничего удивительного, если жить прошлым.
Последний год я часто забывала о чем-нибудь важном. Забывчивость касалась не только работы. Однажды я забыла о том, что поставила на плиту чайник. Случайно зашла на кухню, когда он почти выкипел.
– Входите, – Лариса указала на дверь и посмотрела на меня с любопытством.
Декольте ее платья было слишком откровенным. Интересно, почему она так вырядилась? Может, я чего-то не знаю?
Я стояла у двери и не решалась войти. Незаметно проскользнуть на свое место вряд ли получится. Но кто бы сомневался!
Я ненавижу опаздывать. Всегда и всюду прихожу заранее. В крайнем случае, вовремя. У болезненной пунктуальности есть тайная причина. Мне неприятно входить в комнату, полную людей. В таких случаях хочется спрятаться или раствориться в воздухе, а еще лучше превратиться в невидимку. Не люблю внимания к своей персоне.
Мне захотелось вернуться домой, но я рывком открыла дверь и вошла в кабинет шефа. Главное, отвлечься и ни о чем не думать.
– Вот, наконец, мы собрались, – сказал Гурин, выразительно постучав по часам.
Шеф сидел за столом в глубине кабинета. В очках он напоминал старого мудрого филина. Жалюзи были приоткрыты. В кабинете витал легкий запах сердечных капель, перемешанный с цветочными духами. Сладкий, чуть приторный и очень знакомый аромат. Но что за цветы, мне не вспомнить.
Коллеги расселись, кто где. Все вместе в большом кабинете шефа мы помещались с трудом. Пространство заполняли бумаги, папки и словари.
В нашем бюро семь переводчиков, плюс шеф и секретарь. Морис с Денисом устроились за компьютерным столом, Никита – у подоконника. Беременная Зоя сидела в единственном кресле напротив входа, а Кира с Борисом рядом с ней на стульях. Для меня оставили стул справа от двери. Получалось, я буду сидеть напротив Бориса. Что ж. Ничего удивительного. Все, как всегда.
Гурин радостно-возбужденным тоном рассказывал о срочном заказе мэрии как нашем шансе на светлое и перспективное будущее. Я достала из сумки блокнот для записей и ручку. Я смотрела на шефа, будто внимательно слушаю то, что он говорит. На самом деле я думала о том, что давно не проверяла телефон. Минут двадцать. Ужасно долго!
Я сделала каменное лицо и достала телефон из сумки. Нет. Ничего нового. Ни сообщений. Ни звонков.
Борис исподтишка наблюдал за мной. Когда я увидела, что мой стул стоит напротив, я уже все знала. И не ошиблась. Все-таки я клуша. Почему мне неудобно переставить стул ближе к окну, где оставалось немного места?
Борис ждал ответного взгляда или улыбки. Как всегда. Худое лицо, с серыми, чуть выпуклыми глазами и узким носом, было напряженным. Я прекрасно замечала его взгляды, но сделала вид, будто ничего не происходит. Я всегда так делаю, если не знаю, как себя вести. Внутри все бурлило и бушевало. Он что, не помнит, какой сегодня день? Для меня.