Искажение лжи
Шрифт:
Потом мысли переключились на телефон. Интересно, что с ним? Ведь что-то же должно приходить. Хоть какие-то сообщения, реклама, спам. Я проверила мобильные данные. Конечно. Они отключены. Но я их не трогала. Я точно знала. Или все-таки отключила?
Гурин с вдохновением рассказывал о том, как заказ мэрии принесет нам лавину переводов и сумасшедшие заработки. Он особенно выделил слова «наш» и «мы», сделал на них ударение, повысил тон и специально повторил несколько раз на случай,
Борис перестал бросать на меня непонятные взгляды. Он уткнулся в телефон и что-то быстро печатал, изредка поглядывая на Гурина. Борис всегда делает заметки в телефоне.
Я еще раз посмотрела на экран смартфона. Новое сообщение с незнакомого номера. Не знаю, почему я начала волноваться еще до того, как его прочитаю.
– Мы должны четко следовать графику работы, – издалека донесся голос Гурина. – Работаем без выходных. Потом получаем отгулы и отдыхаем.
Через секунду я открыла сообщение. Шефа я больше не слышала. Все вокруг потеряло значение.
Я знаю, что случилось с твоим мужем.
Во мне вспыхнули недоумение, радость, надежда и еще масса других чувств. Одновременно. Захотелось вскочить. Рассказать коллегам о сообщении, которое я только что получила. Но я сдержалась. Калейдоскоп эмоций остался только внутри. Руки дрожали. Чтобы никто не заметил, я покрепче схватилась за телефон.
Я постаралась сохранить невозмутимость. Наверное, это не очень удалось. Когда через пару минут я подняла глаза, наткнулась на пристальный взгляд Бориса. Он вопросительно приподнял брови, будто спрашивал: «Что случилось?»
И тут, сквозь окружавшую меня тишину, донесся поставленный голос Гурина:
– Убыстряемся, коллеги, убыстряемся!
Выражение, ставшее девизом нашего офиса.
Глава 4
Я вошла в кабинет. Он был таким маленьким, что едва вмещал два стола и компьютерное кресло. Словари я хранила на полках, которые висели на стене. Бумаги и черновики переводов лежали на подоконнике. Я привыкла к тесноте и ощущала себя комфортно. Каждая вещь на расстоянии вытянутой руки. Даже вставать не надо.
Я включила компьютер, и какое-то время честно старалась сосредоточиться на переводах. Но ничего не вышло. Я могла думать только о сообщении. Наверное, скоро я получу второе. И узнаю правду. Наконец-то!
Потом я неожиданно вспомнила, как мы с Кириллом два года назад, 1 мая, ездили на пикник.
Интересно, когда я узнаю, что случилось?
Я смотрела в окно на яркую весеннюю улицу, по которой ходили беззаботные люди, когда ко мне заглянула Кира:
– Пойдем чего-нибудь перекусим!
Предложение
Кофейня нашего отдела находится в закутке, который приспособлен под все одновременно – кухню, столовую или комнату отдыха, в зависимости от необходимости.
– Голодная? – спросила Кира, закрывая дверь в коридор.
Я подумала о чашке кофе на балконе ночью, моей единственной еде за прошедшие сутки, и кивнула.
– Ну, понятно, я так и знала.
Она полезла в сумку:
– Вот тебе бутерброд.
Кира – уникальная подруга, предусмотрительная и заботливая!
Пока я жевала бутерброд с сыром, Кира заправляла кофеварку и молчала. Закончив, она повернулась ко мне и спросила:
– Яна, ты давно на себя в зеркало смотрела?
Я вздрогнула. Больной вопрос. Очень.
– С этим надо что-то делать, – продолжала Кира, будто не замечая моей реакции. – Твое отношение к себе немыслимо! Так нельзя.
Я молчала. Кира права. Что тут скажешь?
Она тоже помолчала, потом добавила:
– А макияж у тебя сегодня чудесный. Правый глаз накрашен, левый – нет. Новый тренд? Ну, да ладно. Хоть один глаз, уже лучше. И платье посветлело. Огромный прогресс.
Я вспомнила, как убегала из дома от мрачных мыслей. Так срочно, что забыла накрасить левый глаз.
– Если ты не решишься сейчас, это не произойдет в ближайшие пять лет, а точнее, никогда, – настойчиво продолжала Кира. – Ты хочешь выглядеть рано постаревшей и неухоженной? Интересно, что сказал бы Кирилл?
– Нет, – сказала я.
Откуда Кире знать, что зеркала в моей жизни больше не существуют?
– Вот и я о том же.
Кира уселась напротив.
– Платье болтается.
– Ну, это может и неплохо, – попыталась отшутиться я.
– Может. Но оно слишком болтается. Некрасиво. Лопатки торчат, – констатировала Кира, будто о моем главном недостатке.
Она вздохнула.
– Лицо осунулось. Вокруг глаз морщинки. В волосах седина. Где твоя роскошная шевелюра? Где каштановый цвет?
– А какой сейчас? – глупо спросила я.
– Ты что, Дивинова?
Кира встала, поставила на стол кофейные чашки с блюдцами и продолжала:
– Нос кажется огромным. Удивительно для такого маленького носа. На лице только нос и глаза. Больше ничего.
– Ты переводишь текст с описанием внешности? – пошутила я. – Вспоминаешь лексику?
Кира никогда раньше меня не критиковала. Даже в тот день, когда я пришла в офис в старых рваных джинсах Кирилла, потому что они были черного цвета.