Искажение[СИ, роман в двух книгах]
Шрифт:
К.(растерянно): "Но в Австралии нет таких возможностей. Мы не сможем содержать такую армию… э-э… беженцев. В разгар кризиса, когда в стране почти двадцать процентов трудоспособного населения без работы…"
Л.П.(ехидно): "Австралия, значит, не может, или не хочет, принципиальной разницы тут нет, но почему-то задает вопросы об этом другим странам? Пытается переложить с себя груз ответственности на других?"
К.: "Причем тут груз ответственности? Ведь Австралия ни коим образом не виновата в индо-пакистанском конфликте. Мы даже неоднократно выступали за его мирное разрешение, за немедленное прекращение военных действий…"
Л.П.: "Вы, конечно, выступали. Разве тут поспоришь?
К.(еще более растерянно): "Но есть же общечеловеческие нормы гуманности…"
Л.П.: "Почему же эти нормы гуманности не проявляют Британия, Франция, Америка? Где их транспорты, спасательные суда? Почему они молча наблюдают за гибелью миллионов пакистанцев и индусов?"
К.(чуть оживившись): "Но сейчас я говорю не о западных цивилизациях, а о Советской России и Иране, как её сателлите".
Л.П.(брезгливо): "Видимо, у нас разное понятие слова "сателлит". Изначально так обозначали телохранителей в Древнем Риме. И причислять Иран к телохранителям России — смешно, неправда ли? Впрочем, у вас своя правда всегда и во всем. Почему Советская Россия должна тратить трудовые, продовольственные, энергетические ресурсы на спасение людей, от которых отказалось их собственная власть? Мы с удовольствием окажем этим людям моральную и дипломатическую поддержку, а вот кормят и поят их пусть те, кто развязал эту никому не нужную войну".
К.: "Вы постоянно сводите вопрос к ресурсам, делая ударение на экономической стороне вопроса, хотя ваше государство объявило себя коммунистическим и деньгами пользуется только во внешнеторговых расчетах…"
Л.П.(саркастически): "Попробуйте предложить британским или американским транснациональным корпорациям поработать без прибыли. Надеюсь, вас после этого просто засмеют, и не более того. Наша страна смогла построить коммунистическое общество и предоставлять своим гражданам все товары и услуги по их потребностям только благодаря эффективной экономической политике. Мы уже давно ничего и ни для кого не делаем даром и не собираемся заниматься вашей пресловутой благотворительностью. Пусть этим занимается Лига Наций, она ведь для того и создана, что бы решать международные вопросы, в том числе и гуманитарные и благотворительные".
К.: "Лига Наций сделала все, от нее зависящее, что бы война была прекращена…"
Л.П.(перебивая): "То есть, не сделала ничего, если судить по результату. Может быть, не стоит так уж прославлять организацию, способную только на болтовню?"
К.(нервозно): "Давайте вернемся к обстановке на ирано-пакистанской границе?"
Л.П.: "Я все время пытаюсь вас туда вернуть, но…"
К.: "По данным независимых журналистов и врачей, работающих в лагерях беженцев, которых все-таки допустили на иранскую территорию, обстановка в этих лагерях напоминает худшие времена в нацистской Германии. Полное отсутствие санитарии, крохотные пайки, отказ в свободном перемещении за пределами лагеря. Как вы можете оценить такие
Л.П.: "Действия наши военных по всем пунктам согласовываются с местными чиновниками и представителями иранского шаха в Белуджистане. Это во-первых. Во-вторых, я очень не люблю анонимности, а "независимые журналисты и врачи" — это не авторитетный источник, потому что вы не назвали имен, мест работы этих специалистов. Такого рода заявления попахивают клеветой и провокациями".
К.: "Как же я могу назвать вам людей, которые работают в зоне ответственности советских войск? Это может вызвать репрессии по отношении к ним…"
Л.П.: "Интересно, сколько иностранных журналистов мы за последние лет десять репрессировали? Или вы, может быть, считаете за репрессии выдворение из страны без права возвращения за шпионаж, антисоветскую пропаганду и прочие противоправные действия?"
К.: "Давайте не будем сейчас обсуждать эту тему, а вернемся к лагерям беженцев на восточной иранской границе…"
Л.П.: "Вы ловко уходите от неприятных для вас тем и с удовольствием обсуждаете свои, только вам понятные, недостатки в работе советских военных. Будь по-вашему. Всего в приграничной области шесть больших лагерей и три карантина. В карантине в самом деле очень суровый режим входа-выхода, потому что никто не хочет вместо карантинного лагеря на десять тысяч человек получить карантинную провинцию на миллионы, а среди беженцев очень много больных и чумой, и оспой, и тифом. Были случаи сибирской язвы. Поэтому контакты этих людей с внешним миром минимальны. В остальных лагерях посвободнее, но никто и никого не выпустит за ворота лагеря просто "посмотреть". Нужно или приглашение от местных жителей, или трудоустройство. Наши военные неоднократно пытались трудоустроить молодых, здоровых беженцев на общественных работах в провинции, но — увы…"
К.: "Но ведь общественные работы предполагают тяжелый физический труд на прокладке дорог, строительстве объектов инфраструктуры, а это не самый лучший вариант для пострадавших…"
Л.П.: "Вы считаете, что малограмотным или вовсе неграмотным крестьянам и кочевникам, благополучно сбежавшим из-под газовой атаки соседнего государства, мы должны предоставлять места в конторах с климатизаторами и оплачивать их безделье за полированными столами якутским золотом? Так ведь они даже читать-писать не умеют, где же их еще можно использовать, кроме дорожных работ?"
К.: "То есть вы признаете, что используете труд беженцев на тяжелых работах в пользу ваших военных?"
Л.П.(раздраженно): "Последнее замечание. Не передергивайте мои слова и не приписывайте мне того, что я не говорил. Все беженцы работают на добровольной основе. И только на объектах, принадлежащих шахиншаху иранскому или его подданным. Но — и так крайне мало. Видимо, большинство беженцев, подобно вам, считают, что подавать им милостыню — чья-то прямая обязанность".
…на этом газетная страничка обрывалась, и Анька со вздохом отбросила её подальше от себя, в угол маленького диванчика, на котором она расположилась.
— Хорошо ты на буржуинской мове шперхаешь, — с ироничным уважением сказал Паша. — Когда только выучить успела…
— Дык, любой средний программер должен по ихнему бачить, — в тон Паша отозвалась девушка.
— Ну-ну, знаю я какой ты средний программер, — проворчал он, припомнив, как Анька выводила из строя правительственные каналы связи и местное телевидение в одном далеком сейчас, но таком памятном для них обоих городе.
— Для своего времени — средний, — без всякого кокетства констатировала Анька. — А там… там просто детский сад был вместо криптографии.