Искра надежды
Шрифт:
Хью Макэлрой вдруг почувствовал беспокойство: удача вот-вот повернется к нему спиной. Он обвел глазами «театр военных действий», которым руководил уже несколько часов. Его командным пунктом стала палатка, которую департамент полиции всего пару недель назад ставил на местной ярмарке, чтобы без помех провести дактилоскопию детей. Патрульных расставили по периметру здания, и они выглядели как синие бусины на четках. За кордоном полиции толпились журналисты. Неужели же кто-то надеялся, что им хватит ума убраться подальше от столь опасного места? Как бы не так! Соблазн заполучить высокие рейтинги
На тротуаре, словно пустые угрозы, валялись плакаты с огромными изображениями младенцев в утробе и написанными от руки слоганами: «УСЫНОВЛЕНИЕ, А НЕ АБОРТ! КАЖДЫЙ ВТОРОЙ, ВОШЕДШИЙ В КЛИНИКУ, ГДЕ ПРЕРЫВАЮТ БЕРЕМЕННОСТЬ, ЖИВЫМ ОТТУДА НЕ ВЫХОДИТ!»
Неподалеку притаились машины скорой помощи, внутри в полной готовности сидели медики с теплыми одеялами, переносными капельницами и приборами для поддержания жизнедеятельности.
Отряд быстрого реагирования ждал сигнала. Его командир, капитан Квандт, уже попытался отстранить Хью от дела (кто мог его винить за это?) и силой захватить стрелка. Но Хью понимал, что Квандт не мог бы с чистой совестью совершить ни то, ни другое теперь, когда переговорщик почти уговорил Джорджа Годдарда сдаться.
Именно на это и полагался Хью, пять часов назад нарушив второе правило переговоров с захватчиком заложников: когда ворвался на место событий в своей неприметной машине, когда стал отдавать отрывистые приказы двум патрульным, которые первыми прибыли на вызов. Второе же правило переговорщика гласило: не забывай, что это всего лишь работа.
Переговоры с тем, кто захватил заложников, – это не проверка на храбрость. Не шанс показать себя рыцарем в сияющих доспехах, не способ получить свои пятнадцать минут славы. Все может пойти так, как ты рассчитываешь, а может и наоборот, и не имеет значения, насколько четко ты следуешь инструкциям из учебника. Ничего личного.
Но Хью с самого начала знал: это совершенно невозможно. Только не сегодня. Только не в этот раз! Потому что на этот раз все по-другому. Одному богу известно, сколько мертвых тел в этой клинике, плюс пять заложников. Живых. Пока еще.
И среди них – его дочь.
Неожиданно прямо перед ним возник командир отряда быстрого реагирования.
– Мы заходим внутрь, – сообщил Квандт. – Сообщаю вам из вежливости.
– Вы совершаете ошибку, – ответил Хью. – Сообщаю вам из вежливости.
Квандт отвернулся и заговорил по рации на плече.
– Входим внутрь на счет: пять… четыре… Назад! – внезапно оборвался его голос. – Повторяю… отбой!
Именно с этого слова – abort [3] – и начался настоящий кошмар.
Резко вскинув голову вверх, Хью увидел то, что и Квандт. Парадные двери клиники внезапно распахнулись, и на крыльцо вышли две женщины.
Когда мать Рен еще жила с ними, она держала на книжном шкафу в гостиной паучник. После того как она ушла, ни Рен, ни отец ни разу не вспомнили о том, что его нужно поливать, но паучник, казалось, решил бросить вызов смерти. Растение выросло из горшка, и удивительные зеленые усы потянулись
3
Здесь: отбой; прервать выполнение команды.
Вот так же, как этот паучник, чувствовала себя и Рен, тянувшись к свету каждый раз, когда открывалась дверь, – туда, на улицу, где был ее отец.
Но из здания вышла не Рен. Она понятия не имела, что же сказал ее отец Джорджу во время их последнего телефонного разговора, но это сработало. Джордж убрал палец с курка и велел ей отодвинуть диван, которым он подпирал дверь. И хотя заложники не могли свободно общаться, не боясь быть услышанными Джорджем, от одного к другому по кругу пробежал ток. Когда стрелок приказал Рен отпереть замок, в ее сознании даже забрезжила надежда, что она может выбраться отсюда целой и невредимой.
Джой и Джанин вышли первыми. Потом Джордж велел Иззи выкатить на кресле-коляске доктора Уорда. Рен подумала, что ее тоже отпустят, но Джордж схватил ее за волосы и рванул назад. На пороге обернулась Иззи, и лицо ее помрачнело, когда Рен едва заметно покачала головой. Возможно, это единственный шанс доктора Уорда выбраться отсюда. Ему так больно. Она обязана увезти его отсюда – она же медсестра. И прекрасно об этом помнит.
– Ре-е-ен… – с сожалением протянула Иззи, но Джордж захлопнул за ней дверь и задвинул металлическую задвижку. Он отпустил Рен только для того, чтобы она вновь подвинула диван и подперла им дверь.
Девушка ощутила, как внутри у нее нарастает паника. Быть может, Джордж намеревался отомстить ей за то, что она его ранила? Теперь она оказалась один на один с этим животным. Взгляд ее скользнул на лежащее на полу тело Оливии. Нет, не один на один…
Быть может, тетушка Бекс сейчас вместе с Оливией, там, куда попадают после смерти. Быть может, они обе уже дожидаются Рен.
Джордж опустился на диван, которым подпирали дверь, и обхватил голову руками, не выпуская оружия, и Рен не могла отвести от него глаз.
– Ты меня застрелишь? – выпалила она.
Джордж удивленно взглянул на нее, как будто не ожидал, что Рен когда-либо решится задать этот вопрос. Она заставила себя посмотреть ему в глаза. Один его глаз едва заметно косил вправо, не настолько сильно, чтобы Джордж казался странноватым, но достаточно заметно, чтобы вызвать внимание. Рен гадала, сознательно ли он выбирает, в какую сторону смотреть.
– Застрелю ли я тебя? – Джордж откинулся на подушки дивана. – Зависит от обстоятельств. – Он потер щеку забинтованной рукой.
В детстве Рен часто обхватывала ладошками папино лицо, чтобы пощупать его щетину. При этом едва слышалось такое… потрескивание, и отец улыбался, пока она играла с его щетиной, как на инструменте…
Все произошло слишком быстро. Всего секунду назад Джанин Дегерр была заложницей – и в следующее мгновение она уже в медицинской палатке, ее осматривает парамедик. Она огляделась вокруг, пытаясь найти Джой, но других заложников, с которыми она вышла из клиники, нигде не было видно.