Искра жизни (перевод М. Рудницкий)
Шрифт:
На третьем мертвеце Бергеру улыбнулась удача: он был из Малого лагеря и без татуировок на теле. Он стянул с него куртку, вытащил из-за пазухи припрятанную номерную робу пятьсот девятого и надел ее на покойника. Потом бросил вещи умершего в общую кучу и достал из-под низу куртку и штаны, которые отложил загодя. Сейчас он обмотал их вокруг пояса, затянул потуже завязку брюк и снова надел куртку.
— Готово.
Бергер тяжело дышал. Перед глазами ползли черные круги. Дрейер повернулся.
— Порядок?
— Да.
— Ну и хорошо. Я ничего не видел. Ничего не знаю. Ходил
— Конечно.
Подъемник, на платформе которого были сложены голые тела, ушел наверх и немного погодя вернулся порожняком.
— Я сейчас поднимусь наверх, позову тех троих загружать, — сказал Дрейер. — Ты в это время останешься тут один, понятно?
— Понятно.
— А тот список…
— Я принесу завтра. Или могу уничтожить.
— Ты мне за это ручаешься?
— Безусловно.
Дрейер еще секунду подумал.
— Учти, ты теперь тоже повязан, — сказал он затем. — Больше, чем я. Так или не так?
— Гораздо больше.
— И если что вылезет…
— Я не расколюсь. У меня есть яд. Я никого не выдам.
— У вас, посмотрю, все есть. — На лице Дрейера промелькнуло нечто вроде невольного уважения. — Вот уж не думал.
«А то держал бы ухо востро, — добавил он про себя. — Вот трупы ходячие, будь они прокляты. Даже от них не знаешь, чего ждать».
— Начинай грузить подъемник, — приказал он, собираясь уходить.
— Тут еще кое-что, — сказал Бергер.
— Что еще?
Бергер достал из кармана пять марок и положил монету на стол. Дрейер взял деньги, не раздумывая.
— Хоть какая-то плата за риск…
— Через неделю получите еще пять марок.
— А их за что?
— Ни за что. Просто еще пять марок вот за это.
— Ладно. — Дрейер хотел было улыбнуться, но не смог: очень уж болел чирей. — В конце концов, что мы, не люди, что ли? — бормотал он. — Хорошему человеку почему не помочь?..
Он вышел. Бергер прислонился к стене. Ему было нехорошо. Все прошло куда легче, чем он ожидал. Впрочем, особыми иллюзиями он себя не тешил, прекрасно понимая: Дрейер по-прежнему будет думать, как бы его прикончить. Пока что эту опасность удалось отодвинуть угрозой подполья и обещанными пятью марками. Дрейер, конечно, будет их ждать. С уголовниками в одном можно не сомневаться: своей выгоды они не упустят, уж этому-то ветеранов Хандке выучил. Деньги поступили от Левинского и его группы. Они и дальше будут помогать. Бергер пощупал куртку, обвязанную вокруг тела. Вроде нормально держится. И не видно ничего. Сам-то он вон какой тощий, его куртка и сейчас на нем болтается. Во рту пересохло. Прямо перед ним лежал мертвец с подмененным номером. Он вытащил из груды тел еще один труп, приволок его и положил рядом, чтобы тот, подменный, не слишком бросался в глаза. В ту же секунду по оцинкованному скату загремел костями очередной мертвец. Заброска в подвал возобновилась.
Появился Дрейер, ведя сверху троих работяг. Бросил на Бергера удивленный взгляд.
— А ты что здесь делаешь? Почему не на улице? — напустился он на Бергера.
Это он отрабатывал алиби. Теперь эти трое наверняка запомнят, что Бергер был
— Так я же еще зуб должен был вырвать, — оправдывался Бергер.
— Поговори у меня! Ты должен делать то, что тебе приказано! Мало ли что ты тут натворишь!
Дрейер по-хозяйски уселся за стол со списками.
— Продолжаем! — скомандовал он.
Вскоре после этого появился и Шульте. Из кармана у него торчал томик Книгге «Об обхождении с людьми», он раскрыл его и принялся читать.
Мертвецов продолжали раздевать. Третьим на очереди оказался тот самый, в чужой робе. Бергер подстроил так, чтобы его раздевал не он сам, а двое работяг из команды. Он слышал, как они выкрикнули номер пятьсот девять. Шульте и бровью не повел. В классической книге о правилах хорошего тона его всецело поглотил раздел о том, как надо есть рыбу и раков. В мае он ожидал приглашения от родителей своей невесты, тут уж надо предстать во всеоружии. Дрейер равнодушно занес номер и анкетные данные в список и сличил с рапортом из барака. Четвертый мертвец тоже был из политических. О нем Бергер доложил сам. Номер он произнес чуть громче обычного и заметил, как Дрейер поднял глаза. Он отнес вещи покойника к столу. Дрейер все еще на него смотрел. Бергер глазами подал ему знак. Потом взял щипцы и фонарик и склонился над трупом. Он достиг, чего хотел. Теперь Дрейер будет думать, что подменили имя четвертого мертвеца, а не третьего. Сбившись со следа, он не сможет их выдать, даже если захочет.
Дверь отворилась. Вошел Штайнбреннер. За ним следом шли Бройер, начальник карцера, и шарфюрер Ниман. Штайнбреннер улыбнулся Шульте.
— Пришли тебя сменить, когда ты все трупы оприходуешь. Приказ Вебера.
Шульте захлопнул книгу.
— Ну что, управились? — спросил он Дрейера.
— Последние четыре остались.
— Хорошо. Заканчивайте.
Штайнбреннер прислонился к стене, на которой видны были царапины от повешенных.
— Валяйте, заканчивайте. Нам не к спеху. И пришлите потом тех пятерых, что наверху забрасывают. У нас для них сюрприз.
— Точно, — ухмыльнулся Бройер. — Тем более у меня сегодня день рождения.
— Кто из вас пятьсот девятый? — спросил Гольдштейн.
— Зачем он тебе?
— Меня к вам перевели.
Был уже вечер, когда Гольдштейна вместе с отрядом из еще двенадцати заключенных отконвоировали в Малый лагерь.
— Меня Левинский прислал, — пояснил он, глядя на Бергера.
— Ты в нашем бараке?
— Нет. В двадцать первом. Иначе не получилось, надо было срочно. Может, потом еще удастся переиграть. Мне никак нельзя было там оставаться. Так где пятьсот девятый?
— Пятьсот девятого больше нет.
Гольдштейн поднял глаза.
— Умер или вы его прячете?
Бергер замялся.
— Ему можно доверять, — сказал пятьсот девятый, который сидел тут же, рядом. — Левинский, когда в последний раз был, мне о нем говорил. — Он обратился к Гольдштейну. — Флорман теперь моя фамилия. Что нового? От вас давно не было вестей.
— Давно? Два дня…
— Два дня — это много. Так что нового? Давай-ка вот сюда. Тут никто не услышит.
Они сели в сторонке от остальных.