Искра
Шрифт:
— Валяется рядом.
Двое врагов двинулись по коридору, удаляясь от моей клетки. Мой слух напряженно следовал за ними.
— Думаю, ты прав, девчонка должна пожаловать к нам. За жизнь этих драконов, она сделает всё, что мы прикажем, — продолжала упиваться ядом Ильза, — только не пойму, каким образом она связана с дикаркой.
— Может быть, девчонка просто умеет управлять драконами, даже дикими, ты не думала об этом?
Голос Верга слышался отчетливо. Ненавижу!
— А как девчонка это делает? Скоро узнаем. Она чувствует их эмоции, поэтому придёт.
Никто
— Я жажду увидеть эту мерзавку, она мне нужна живой, — сказала Ильза. — Можно бить драконов сильней?
— А если сдохнут раньше времени? Что ты скажешь девчонке?
Лающий смех Раструб был ему ответом.
— Если твари не доживут до утра, у меня будет праздник. Говорить можно, что угодно. Слова ничего не стоят. Пустой звук.
— Ты всегда так относишься к обещаниям?
— Хоржак, не нарывайся. К врагам я беспощадна.
Нам с Горынычем подписали смертный приговор. Осталось разрушить Калитку. Взорвать её, распылить частицы по Галактике, заровнять место и засадить травой, чтобы не осталось и следа.
— Начнем сейчас их резать? — вопросил Изверг.
— Посмотрим, кто кинется их спасать. Хочется одним махом накрыть всю шайку.
Где-то вдалеке бухнула тяжелая дверь, тут же на стенах погасли светильники. Тишина показалась мертвой, я поняла, что почти не дышала, пока слушала их разговор. Сверху из полупрозрачного купола лился вечерний свет. Ночь наступала в Верховии стремительно. Скоро станет совсем темно. Кормить смертников никто не будет, значит, стражники не появятся до утра, и до утра у нас есть время. Частокол прутьев клетки маячил перед глазами. Даже в человеческом теле я не пролезу между ними.
Надо жить в опасности, сказала ведьма. И я опять на краю пропасти. Но чем шире она, тем сильнее должна стать я.
Горыныч? Как ты сбежал отсюда?
Ожидание длилось несколько минут, а потом… передо мной как в калейдоскопе закрутились картинки. Охранник, ключ, открытая дверь. Стрела с бешено сверкающими желтыми глазами, бегущие стражники, арбалеты, огонь, крыша над головой, щепки, осколки пластика и падение прямо в темное бархатное небо, расшитое бриллиантовой россыпью.
Если я ничего не сделаю, нас завтра убьют, потом доберутся до Эрвина, Мечислава, Авивии. До всех, кто был рядом со мной.
Притихшая боль хлестнула кипятком по жилам. Ненавижу! Как же я ненавижу этих тварей. Каждой клеточкой своего тела — ненавижу! Намного больше, чем они меня. Стоп! Ненависть бесполезна. Так я ничего не добьюсь.
Но ведь Горыныч… смог. Как он это сделал?
Лес. Узкая тропинка. Мы с Горынычем идем вниз по склону. Я пою и танцую, оборачиваюсь. Горыныч повторяет мои движения. Золотистый поток кружится вокруг нас, подхватывает, я легче пёрышка, смеюсь, делаю колесо, Горыныч вслед за мной скручивает хвост.
Сознание сместилось — высокие каменные стены тюрьмы Калитки, решетка, за которой я — девушка и Горыныч. Не стоит представлять алую драконицу, мало кто знает меня в этом облике.
— Помогите!
Мое сознание расширялось за пределы тюрьмы, за пределы Энобуса — выше,
Вся мощь, на которую я была способна, вся энергия сердца невидимыми лучами струилась из меня с верой, что помощь придет, и мы спасемся. Не осталось ничего вокруг, только позывные души, посылающие сигнал в эфир. Обязательно найдется тот, чей ум чист и свободен для приема, чтобы уловить мой импульс. Вновь и вновь я обращалась к нему. Я разгоняла тьму, пробивалась сквозь неё светом, звала, ища отклик в другом сердце.
Глава 8. Побег
Сколько времени прошло? Уже утро?
Мое ухо уловило какое-то движение, я открыла глаза и слегка пошевелилась, царапнув когтями по металлическому полу. Перед клеткой стояла Лия — девочка кругляшка. Она уставилась на меня темными глазенками, дрожа от страха. Она пришла ко мне, а увидела перед собой драконицу. Маленькая девочка чуть не плакала от отчаяния. Сумеет ли она опознать меня в зверином обличье? Ошейник впился в шею, когда я потянулась к прутьям клетки. Я поняла, что не могу совершить оборот. Я не могу это сделать! Серебро! Они добавили в ошейник серебро.
Узнай меня Лия, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь! Выпусти меня из клетки.
Трясясь, как осиновый лист, девочка отодвинула засов и толкнула решетку, которая отъехала в сторону. Путь был свободен, но цепи держали меня крепко. Мелкими шажками Лея приблизилась к моей голове и трепещущими ручонками потянулась к ошейнику. Она попыталась отстегнуть цепь с одной стороны, но та была припаяна. Второй конец цепи был закреплен на стене за крюк, слишком высокий для маленькой кругляшки. Я лежала тихо, не шевелила ни единой мышцей, боясь, что решимость покинет ребенка.
Лицо девочки было совсем близко. Она склонилась надо мной, пыхтя как маленький паровозик, со лба на мою шкуру капнула слеза. Девочка плакала от того, что не могла справиться. Я осторожно лизнула её щеку, Лея вздрогнула и взглянула в мой глаз, находившийся рядом с ее лицом. Легкий ветерок скользнул между нами.
Лея. Сними ошейник. Постарайся снять ошейник.
Маленькая кругляшка ухватилась за обод на моей шее, ища застежку. Я вспомнила, как не могла справиться с креплением на ошейнике Лары, мне тогда помог Эрвин. А сейчас слабый ребенок сражался с грубой застежкой один на один. Держа голову поднятой, я помогала Лие, мысленно посылая силу в маленькие детские пальчики.
Застежка не поддавалась. Отчаяние вонзило когти в моё сердце. Минуты, как вечность. Я в шаге от свободы. Неужели не получиться?
Видение костра, вспыхнувших искр, возносящихся в небо, появилось как в киноленте на черной стороне экрана. Алый цветок родился из искр, поднялся над землей и стал приближаться. Его аромат окутал меня, его сердцевина дышала, как живая, а лепестки подрагивали от ветерка. Золотая пыльца посыпалась с цветка. Волшебным образом она сыпалась на меня, на пальцы маленькой кругляшки, на ошейник, впитываясь в железо. Шипы отпустили мою измочаленную шею, и ошейник раскрылся.