Искра
Шрифт:
Ступеньки путались под ногами, стены наползали на меня, я цеплялся за перила, карабкаясь вверх. Нестерпимая боль не отпускала, я плохо контролировал реальность. Неужели сейчас отключусь?
— Мечислав, — собрав силы, заорал, что есть мочи.
Дверь хлопнула, раздались торопливые шаги. Через минуту Княжич оказался рядом, увидев мое перекошенное от боли лицо, взвалил меня на плечи и потащил в комнату, до которой я уже почти добрался.
Мой плачевный вид не испугал Мечислава, он быстро сориентировался, сгрузил меня на стул и принес воды. Стуча зубами о кружку,
— Жгет, — промычал я.
— Это не твоя боль, отдай кулон.
— Нет, — я отрицательно мотнул головой, может я смогу забрать хоть часть боли у Искры.
— Тебе жарко или холодно?
— Горю, — слова царапали горло.
Подхватив меня, Мечислав потащил в душ, открыл холодную воду и прямо в одежде затолкал под ледяной водопад. Ощущение жара постепенно спадало, голова прояснялась. Когда я смог подняться и встать, уперев руки в стену, Мечислав попытался помочь, но я оттолкнул его.
— Это тюрьма, — прохрипел я.
— Для драконов или для людей?
— Не знаю.
— Спроси. Сосредоточься и мысленно задай вопрос.
Я выключил воду, она отвлекала, и опять уселся на пол, так было легче. Представил, что сижу около очага, и сухой жар опаляет мое лицо. «Искра, ты где?» Пространство не шелохнулось, но я увидел серые толстые каменные стены без окон. «Кто тебя пленил?» — послал еще один вопрос. Погрузившись в пустоту, абсолютное «ничто», уронил голову на грудь. Тело стало тяжелым, словно каменная глыба. Я не мог открыть глаза, не мог пошевелить рукой, даже пальцем. Вода, текущая с волос ощущалась чем-то потусторонним.
«Кто враг?»
Некоторое время ничего не происходило. А потом перед мысленным взором появилось грязно серое пятно со сгустками болотной пульсирующей жижи.
«Не понимаю, кто это» — моя настойчивость была удивительной для меня самого. «Ильза?» — пятно вспучилось сильней, выбросив фонтан слизи. «Верг Хоржак?» — еще одно имя улетело во тьму. И в тот же миг на меня глянула злобная морда с провалами вместо глаз. Острые треугольные зубы зверя были готовы наброситься на жертву, чтобы истязать и наслаждаться криками мучения.
От отвращения и страха меня передернуло, я мгновенно вышел из транса, открыл глаза и взглянул на Мечислава.
— Это Калитка. Там Ильза и Верг. Они… они хотят убить Искру — алую драконицу.
— Искру? Она открыла тебе имя?
— Да.
— Ей легче?
— Отпустило вроде.
— Тебя трясет, сможешь подняться?
Я вяло махнул рукой. Мечислав указал мне на халат, висевший на крючке, и вышел. Когда я появился в комнате, Мечислав уже расставлял на столе чайник с отваром, из носика которого струился пар, графин с ледяной воды и кружки. Недвусмысленное приглашение к столу и непрерывная забота заставили меня поморщиться. Его чрезмерная опека казалась излишней.
— Ты знаешь, кто я?
Вопрос Мечислава не удивил. У меня все время было ощущение, что у друга моей матери имеется какая-то тайна. Но сейчас я бы предпочел уклониться от его признаний. Мне хотелось сменить тему, сейчас на первом месте было спасение Сони.
— Неужели дверник? — не удержался
Мечислав посмотрел в длинное прямоугольное окно, потом перевел взгляд на меня. Сейчас не время откровений.
— Я твой отец.
После секундной заминки, моя рука потянулась к графину, Мечислав напрягся, следя за мной. Половина ледяной воды из графина вылилась мне на голову. Если честно, я не ожидал. Об измене мужа последней узнает жена, а тут я оказался последним в очереди. Мать мне не сказала! И Соня! Она ведь точно знала! А я всё гадал, что она на меня с Мечиславом исподтишка глазеет?
Вода привела меня в чувство, хотя хотелось зарычать и наговорить гадостей. Но!
Я никого не обвиняю, я спокоен, как цветок лотоса у храма Истины — нежный, ранимый, легкий и слабый, ведь к этому сегодня призывал Мечислав, дикий дракон ему в печенку. Сжав зубы, я молчал, словно скала под палящим солнцем в попытке изобразить немого. Для исцеления душевных травм требуется время, но мне его не дали, момент истины наступил неожиданно.
— Мы с Авивией жили в Чернорае, моем родном городе, и ждали первенца. Неожиданно к нам без предупреждения нагрянул Никандр. У нас с ним произошел тяжелый разговор. Никандр взял с меня клятву беречь жену и ребенка и признался в том, кто он на самом деле. В тот вечер он подарил мне вот этот перстень. Вышнев — старший был чем-то напуган, возможно, предвидя будущее, переживал за судьбу дочери и внука. Скорее всего, нашу беседу подслушал кто-то из слуг и сообщил властям. А потом активно распространились слухи, что я разоблачил своего тестя, — Мечислав угрюмо подался вперед, налил воды и залпом выпил. Было заметно, что прошедшие годы не смягчили давних переживаний, слова давались ему с трудом.
— Первая, кто назвала меня предателем, была моя жена. В тот вечер Авивия заперлась в комнате, она не захотела со мной говорить и ночью сбежала из дома. Тот ужас, что я испытал тогда, трудно передать словами. У Авивии приближался срок родов, а я не смог кинуться вдогонку, потому что утром меня посадили под домашний арест, объявив, что я не могу покинуть Чернорай во время следствия. Сюда через месяц пришло сообщение, что Никандр Вышнев на Высотомере признался в дверничестве, и его послали на Великую Вершину. С меня сняли обвинение в пособничестве, я бросился в Межгорье, где узнал, что Авивия с матерью уехали в неизвестном направлении, а мой ребенок не выжил.
Чтобы закончить рассказ, Мечиславу явно требовалось глотнуть чего-нибудь покрепче, чем водица, но он только звякнул пустым стаканом о столешницу.
— Родной город стал моей могилой. Я не мог находиться там, не мог дышать, не мог тренироваться, не хотел никого видеть, стал подозревать в предательстве всех и каждого. В один ужасный вечер я как то чумы бежал из Чернорая. Тогда мне казалось, что моя жизнь рухнула, и я больше не поднимусь в небо.
— Хочешь выпить? — я налил оставшейся воды из графина, Мечислав вдруг слабо улыбнулся, взгляд его смягчился.