Искра
Шрифт:
Пейзаж невиданной, волшебной красоты открылся передо мной. Кажется, я никогда не видела ничего красивее. Верхушки гор смущенно розовели, а в ущельях между ними разгорался огонь.
Внизу раскинулось холмистое ущелье, зеленым ковром устилавшее склоны, как спины огромных зверей покрытых молодой шерсткой. По ущелью неслась вода, она спускалась по впечатляющей ступенчатой скале, где-то вдали переходя в пороги, как будто меняя своё «настроение». С блаженством я ощутила запахи цветов, купающихся в утренней росе. Я стояла на утесе, глубоко вдыхая сладкий воздух. Каждая клеточка тела трепетала от счастья. Ветер обнимал
Запахи, цвета, звуки я чувствовала так остро, как никогда в жизни. Магия рассвета погружалась в меня, и я сама становилась этой магией в искрящемся солнечном свете. Рассвет приглашал на танец, я закружилась, раскинув руки. Как можно не танцевать, когда хочется. Каждый удар сердца, каждый вдох, взмах руки ощущался, как нечто сакральное, божественное, наполняющее меня силой и знанием.
Непреодолимое желание совершить нечто головокружительное толкнуло меня к краю утеса. Я сделала пару шагов, потом разбежалась и прыгнула со скалы в пропасть, уже в падении сменив ипостась. Все было слишком прекрасно, чтобы выдержать наплыв ощущений в человеческом теле. Мой ликующий рев разбудил просыпавшуюся долину. Душа просила полета, я поверила ей и не ошиблась. Бросилась вниз, увидела ленту реки, низко пронеслась над ней, схватила зазевавшую рыбину на поверхности воды, взметнулась вверх, наслаждаясь свободой. Радость кипятила кровь, я хотела впитать в себя краски, звуки, запахи и сохранить их навсегда.
Меня переполняло ощущение собственного могущества и великолепия. Я — солнечный свет, порывистый ветер, запах цветов, я — сама жизнь.
Поднявшись ввысь, боднув облака головой, я сорвалась вниз в пике, перед самой землей резко затормозив. Поджав лапы, я плюхнулась на живот и покатилась по пологому склону, проложив в траве широкую борозду. Моя душа разрывалась от счастья. Сложив крылья, я принялась кататься на спине в зеленых волнах густой травы. Устав барахтаться, улеглась на живот, положив голову на землю. Передо мной в траве качались на стебельках ягоды с синим свечением. Ноздри жадно ловили запах маленьких плодов, а язык, свернутый в трубочку, тут же принялся закидывать их в пасть. Ягоды лопались во рту веселыми брызгами и холодком, их приятная горчинка была круче божественной амброзии. И я это осознавала!
Я заметила большой круглый, еще нераспустившийся бутон цветка, и замерла в восхищении. Он напоминал розовую планету, на которую плавно опустилась небесной красоты бабочка. В это утро все ощущалось гораздо острей, чем всегда. Мир изменился, я увидела его другим зрением, глубоким, проникновенным, мистическим. Мир проник в меня, в мою суть, его незримые нити оплели и проросли во мне.
Над головой пронесся Горыныч, радостно ревя во всю глотку, рядом с ним бок о бок летела Стрела. Они разошлись в полете, и устроили догонялки, кувыркаясь в воздухе, стремясь то и дело ухватить друг друга за шею.
Это утро стало одним из лучших в моей жизни. Алая драконица блаженно зажмурилась, стараясь запомнить это щемящее чувство навсегда.
Глава 9. Исчезновение
Эрвин
Везде
Обежав все закутки крепости, я помчался к Мечиславу. Пришлось растолкать его, загрузить под холодный душ и привести в чувство. Надо сказать, Княжич не выказал сопротивления, не стал возражать против водной процедуры. Видно, почувствовал, что дело худо.
— Климу можно доверять? — Мой вопрос привел его в замешательство, — после того, как он улетел, Соня исчезла.
Хмурый протрезвевший Мечислав ничего не ответил. Мои подозрения усилились.
— Я обыскал всю башню и территорию крепости. Сони нигде нет. На ступенях лежал солнечный камень.
Мечислав с удивлением уставился на кулон, которым я потряс перед его носом.
— Что это?
— Мой подарок. Соня его носила на шее.
Мечислав моргал — пытался сосредоточиться.
— Это её магическая вещь — артефакт, о котором мы говорили. Вы с Соней связаны через него.
— Куда она могла исчезнуть?
— Ты слишком напряженный. Сам, что чувствуешь?
Бесит! Это «добрый самаритянин» может позволить себе расслабиться на всю катушку, а я так не могу. У меня волосы встают дыбом, как только я представлю, что может случиться с Соней.
— Попробуй увидеть.
— В моей башке сроду образы не появляются, — рявкнул я. — Мне легче спрыгнуть с башни, чем что-то увидеть.
Мечислав медленно поднялся и двинулся к дверям.
— Пойдём! — Я направился за ним, чуть не наступая на пятки. Дохлый дракон! Расслабление не мой конек.
Винтовая лестница привела нас на плоскую круглую крышу. Что Княжич задумал? Неужели, действительно, хочет заставить меня прыгнуть вниз? Придурок! Выйдя на середину площадки, Мечислав начал осматривать каменный пол с проросшей между плитами чахлой травой, я напряженно наблюдал за ним. Не свихнулся ли он малость от выпивки?
— Вот! — Мечислав поднял с плитки небольшой кусочек материи. — Соня сменила ипостась! Перед этим сняла кулон, чтобы не потерять.
В груди разлилась горечь. Почему она опять мне ничего не сказала.
— А ты где был? — Мечислав пристально взглянул на меня.
— Тренировался с мечами, — я понял, если Соня торопилась, она не стала спускаться на нижний этаж. — Она была в моей комнате! На полу валялась напольная вешалка. Когда я уходил, все было в порядке.
— Значит, искала тебя. В письме от Добромира было какое-то сообщение?
Я отрицательно мотнул головой, отбрасывая злые мысли.
— Чемпион сообщал про призовые деньги и мобиль.
— Но что-то ведь произошло?
Ветер трепал мои волосы, толкал в грудь, сердце грохотало.
— У Сони есть связь… с Горынычем.
Я — чудовище! Скрипнул зубами, представив, как Соня звала меня, а я не слышал, размахивая мечами в оружейном зале, погруженный в свои чувства. Хотелось врезать себе под дых со всей силы, чтобы согнуться пополам и хватать воздух, словно рыба.