Искра
Шрифт:
С глаз сорвали повязку, я открыла глаза и зажмурилась от резкого света, постепенно привыкая к нему. Мир приобрёл четкие очертания. Меня ждало потрясение. Все здесь и все живы. Видеть их угрюмые лица для меня — чистейшая непревзойдённая радость. Они стояли полукругом: Мечислав, Добромир, Авивия, Эрвин, Асанна, и Ларри, и даром, что в ошейниках со скованными руками и ногами, но я мгновенно успокоилась. Нам прекрасно видно друг друга. У меня двойная радость, сейчас я для всех чужая, переживать за меня некому, кроме Добромира. На круглой арене на возвышении, как бриллиант в короне,
Когда «Правдомер» поднимет человека ввысь, никто не сможет солгать.
Ближе всех ко мне Ларри, Эрвин в центре шеренги. Хотела поймать его взгляд, но в его глазах ледяная сосредоточенность. Эрвин не смотрел на меня, зато глядел Ларри.
На лице белого китайца непередаваемый ужас. Похоже, страх перед предстоящими пытками полностью завладел его сознанием. Добромир — единственный невозмутим, он улыбнулся мне уголками губ, подбодрил. Меня отпустило, я не одна в этом мире, ощущение заботы окутало, словно пуховой шалью. Боже, как мало нужно человеку! Всего лишь чуть заметная улыбка близкого человека. Она дарит мне силы, словно я подключилась к зарядному устройству.
Недолгую паузу разорвали резкие звуки. На арену вышла их Величество глава Меры — Ильза Раструб. Она театрально хлопнула в ладоши, звук которых напоминает мне щёлканье плетей, я на мгновение выпала из реальности — Раструб стоит за решеткой клетки, наслаждаясь кровавыми слезами алой драконицы.
— Вся шайка на месте, — отрапортовал Верг Хоржак — второй дрессировщик созданного ими цирка.
Этим двоим приятно ёрничать, я вижу, как они наслаждаются обществом друг друга перед группой пленников в кандалах. В воздухе просто искрит от напряжения. Вот-вот бабахнет.
Залп. Пли!
— Понравились ошейники? Пока не узнаем, кто из вас дверник, это украшение с вас не снимут. Если хотите быстрее покончить с неудобством, жду искреннего раскаяния, — Раструб зашлась лающим смехом от собственного остроумия. Оборвала хохоток, оглядывая нас, — назовите имя, и мы освободим вас. Кто из вас?
Ильза шагала вдоль шеренги, всматриваясь в лица. Ей не хватало хлыста, которым она могла бы постукивать себя по ноге, а потом со свистом опускать на плечи узников. Воображение рисует плеть, хотя руки Ильзы свободны. Около Мечислава и Добромира глава Меры не задержалась, а вот напротив Авивии остановилась. С неутолённой жаждой зависти она сканировала Авивию, смотрела и не понимала, почему мужчина мечты предпочёл Ильзе эту обычную женщину. Авивия равнодушно посмотрела мимо Ильзы, словно перед ней пустое место.
— А вот и главный подозреваемый, — Ильза переместилась к Эрвину. Авивия чуть заметно вздрогнула. Раструб знала, на какие кнопки давить, материнское сердце — одна из них — сплошной оголённый нерв. — Если ты думаешь отмолчаться, как в прошлый раз, то здесь есть другие претенденты на… добровольную искренность, — Ильза опять засмеялась, не сдерживая эмоций, бросила взгляд на Авивию, — и любовь мамули не поможет.
Следующая Асанна. Змеиная улыбка скривила тонкие губы Раструб.
—
Мои единомышленники молчали, как партизаны перед расстрелом. Ларри до боли стиснул кулаки, глядя себе под ноги.
— Белобрысик! Надеюсь, сегодня дойдёшь до Мерина своими ногами.
***
У Ильзы фотографическая память, но самое главное она не помнит. Меня. Ту, которую со времён битвы в каньоне желала уничтожить и ненавидела сильней всех.
Ильза подошла ко мне, и я, если честно, заждалась своей очереди.
— Что за пугало? — спросила глава Меры гвардейца за моей спиной.
— Обнаружили в Овечечке, пряталась в летнем доме.
Ильза рассматривала меня, я ответила тем же. Тараним друг друга взглядами.
— Наглая, — заключила Раструб. Она бы и дальше упивалась своей властью, но ряд подопытных кроликов закончился на мне, поэтому Ильза, прищурившись, обвела строй взглядом.
— Эту, — указала на Авивию. Вот так, без имени, словно корову на убой выбрала.
Гвардейский молодчик толкнул мать Эрвина к Высотомеру. Наблюдать, как закованная в цепь женщина еле передвигает ноги, невозможно без содрогания, но Ильза довольна зрелищем.
Авивия внутри. Круглый прозрачный лифт без крыши пополз вверх. На стенках бежали цифры, я не всматривалась, да и они никого не интересовали. Смертный приговор не Мерка вынесет.
— Твой сын — дверник? — голос Ильзы бьёт по ушам. Он усилен настолько, что меня тошнит.
— Нет.
— Ты уверена?
— Да.
— Кто из присутствующих дверник?
— Асанна, — тихо произнесла Авивия.
Я неслышно охнула.
— Почему она?
— Асанна… на многое способна.
— Надо же, — зло уронила Ильза и дала отмашку Вергу. Он отправил Мерина вниз.
Раструб указала на Асанну, её уже подталкивают к Высотомеру. Второй дубль, только в прозрачной кабине теперь сестрица Идепиус.
— У тебя нашли антраксы. Где взяла?
— Украла у бродяги.
— Знаешь, что бывает за укрывательство?
— Да.
— Как использовала антраксы?
В этот момент все, кто знал тайну честной Ляли, затаили дыхание, я уж точно не дышу.
— Лечила ими, прикладывала к больному месту.
Каким-то образом Ася врала. Асанна врала на Высотомере! Во второй раз она не поддалась влиянию Мерки.
У меня от такого потрясения, даже больная рука, закованная в цепь, перестала ныть.
— Ты — дверница? — тяжёлая артиллерия бьёт прицельно.
— Нет. — Асанна полностью владела собой, это хорошо слышно по голосу.
— Кто здесь, по-твоему, может быть дверником?
— Скорее всего… Добромир, — ответила резко, почти грубо.
Её ответ выбесил Ильзу. Она моментально обернулась к Добромиру, чтобы увидеть его реакцию. Чемпион вежливо склонил голову в ответ. «Каждый имеет право на собственное мнение» — словно говорит он. Его невозмутимости я завидовала не первый и, горячо на это надеюсь, не последний раз.