Искра
Шрифт:
— Почему он?
— Добромир — особенный, — голос Асанны слегка прервался. — Я чувствую.
На лице Ильзы написано, что сестрица Идепиус — полная идиотка, и Раструб теряет к ней интерес.
— Ты не был с ними в комнате в тот день, — резкое переключение на Добромира, свидетели подтвердили. Но ты в этой компании как родной, Светозаров, — последнее слово в устах Ильзы — предупреждение о том, что чемпион сейчас ответит за всю свою семейку. — Поговорим?
— А что, можно отказаться?
— Поздно пить вино, когда бочка опустела.
По щелчку пальцев, Добромира толкнули к Высотомеру. Гвардейцы заслонили Эрвина, я не успела поймать его взгляд. Что он чувствует, как держится? Эрвин — главный подозреваемый в нашей шеренге. Внутри вибрировала натянутая струна. А надо ли и дальше притворяться, что он мне безразличен?
Мерка под куполом. Яркий луч осветил Добромира.
— Ты почувствовал сдвиг во времени после гонки в Мирограде?
Вопросы чёткие, по существу. Ильза не произносит ни одного лишнего слова.
— Ощутил.
— Думаешь — это Вышнев?
— Не знаю, меня не было в комнате.
— Асанна считает, что это сделал ты.
— Она ошибается.
— Здесь есть тот, кому под силу совершить подобное?
— Да,— отвечает Добромир, не меняя тона. — Мечислав Княжич.
Щека Ильзы дёрнулась, она посмотрела на Верга, губы которого расплылись в хищной улыбке.
— Хорошая новость, — процедила Ильза, — готовьте белобрысого.
Не успели спустить Добромира, как Ларри подтолкнули к помосту. Главе Меры виднее, в каком порядке допрашивать, кандидаты на место дверника множатся в геометрической прогрессии.
Дубль четыре — несчастливое число у верховенцев, хотя для Ларри — это норма. Мерин поднимает белого китайца под купол.
— Какое недавнее событие похоже на вмешательство дверника?
Тишину разорвало хриплое дыхание Ларри, звуки из кабины усилены многократно и разносятся по всему помещению. Белый китаец пытается сопротивляться, но силы не равны.
— После гонки Эрвина у…ранили, а потом он внезапно исчез.
— То есть он дверник?
— Эрвин был…без сознания. Это кто-то другой.
— Кто?
— Не знаю.
— На кого думаешь из присутствующих?
У Ларри подкашиваются ноги, по вискам катится пот, его трясёт.
— Она, эта девушка, — прозвучал надтреснутый голос.
Боковым зрением заметила, как одновременно дернулись Добромир и Эрвин. Интуиция Идепиуса выбила сто из ста, а меня охватило чувство, что всё это уже было.
— Вниз, — скомандовала Ильза, и пока Мерка летела к помосту, — готовьте его, — говорит гвардейцам, и как только Ларри покидает кабину, к помосту ведут Мечислава. Почему не меня?
Я вижу, как Ильзу покидает выдержка, она судорожно сглатывает, когда смотрит в спину Княжичу, сжимает и разжимает кулаки. Видно, не всё так гладко в королевстве Раструб.
Кабина стремительно несётся вверх,
— Что произошло в комнате после гонки?
— Эрвина ранили.
— Что случилось потом? Конкретнее.
— Ощущение, как перед концом света.
— Это сделал тот, кто был рядом?
— Скорее всего.
— Зачем?
Секундное замешательство.
— Чтобы спасти… Эрвина
— Знаешь, кто это сделал?
— Нет. Не помню, у меня провал в памяти, — ответил Мечислав, и мой позвоночник пробило дрожью. В глазах Ильзы торжество, она обменялась взглядами с Вергом, тот раздул вывернутые ноздри. Хищник взял след жертвы, скоро её кровь окажется у него в пасти. Ильза подобралась к тому, что хочет услышать, семимильными шагами, и я понимаю, почему именно она стала главой Меры.
— Это мог быть Эрвин?
— Наверное, мог.
Лифт летит вниз, а моя душа замирает в предчувствии. Я не знаю то, что знает моя вторая непроявленная часть, но если во Вселенной есть тот, кто имеет право на безусловное доверие, то это именно она.
Меня за шкирку подняли с пола, подхватили под руки и поволокли к лестнице на Высотомер. Я смотрю на Эрвина, разглаживаю морщины у него на лбу, провожу рукой по волосам, по щеке.
Два конвоира без труда затащили меня на площадку к Высотомеру, поставили перед открытой полукруглой дверью. С усилием подняла ногу, вползла внутрь, встала лицом к Ильзе, навалившись плечом на прозрачную стенку. Полукруглая створка лифта с мягким чпоком закрылась за спиной. Внутри воздух словно нагрели калорифером, но это тепло идёт снизу, от пола.
Ноги не держат, я съезжаю на пол, блаженно прикрываю глаза. Маленькая лодка отчаливает от берега и, качаясь на мягких волнах, уплывает в море.
Что там горланит Ильза? Ей, кажется, не нравится моя улыбка, но мои губы сами разъезжаются в стороны. Отключаюсь от голоса Раструб.
Объёмная платформа, на которой закреплён Высотомер, начинает двигаться вверх. Господи, неужели подо мной, отделённый лишь тонким полом, Оракул. Оракул! Я чувствую его так явственно, будто голыми ногами стою на нём. Он скрыт в непроницаемой камере подо мной, но мне ни с чем не спутать эти ощущения. Я под защитой дома, в любви, покое и безмятежности.
У меня в груди становится просторней, а потом я становлюсь огромным шаром, вбираю в себя весь мир: всё, что было до меня, и всё, что будет после меня. Я — точка и бесконечность в центре этого мира. Мой вздох становится вздохом всех жизней Верховии вместе с всеобъемлющей информацией и максимальной волей. Радость бытия и тишина сознания.
— Ты — дверница?
***
Ох, да меня уже подняли под самый купол. Как же хорошо! Из глубины волной поднимается смех.
Во мне проснулась свобода. Я мечтала о чуде, а оно всегда было рядом. Кто-то решил, что мир Верховии работает именно так, и все согласились увидеть это таким, сделали свод примитивных правил реальности.