Искры и зеркала
Шрифт:
«Потяни время, мы почти готовы», – напомнил о себе Роберт.
Дельта расплылась в довольной улыбке и, игнорируя Шуру, обратилась напрямую к Левону Ясно же, кто в доме хозяин.
– Мне хотелось бы прояснить ситуацию. – Дорин голос зазвучал глубже, ярче, заставляя вслушиваться в каждое слово. – Во-первых, в появлении РКИСа на карте читается ваша рука.
– Лишь способствовали, дорогая, – вернул ей улыбку Левон, прохаживаясь вдоль имитирующего окно экрана, любовался погружающимся во тьму городом. Искусственное освещение еще не включили, потому подсветка осталась на самых высоких
– В дополнение к идее Эдема вы разработали собственный проект, – продолжала она, покачиваясь с пятки на носок. – Занимались в свое удовольствие наукой, наслаждались властью…
– Ты затеяла судебное разбирательство? – возмутилась Шура, сминая кожаные подлокотники кресла. Все такая же нетерпеливая, горячая. Ее легко представить на сцене, отчаянно жестикулирующей, когда не хватает слов и аргументов. Путь проповедницы – ее стезя. До революции она успешно выдавала себя за гадалку, держала салон в Петербурге, верховодила толпами поклонников…
– Ничего, кроме женского любопытства. Например, – Дарья Фелисия прекратила покачиваться и, вопреки предупреждению Роберта, шагнула вперед, – как наша неисправимая модница решилась нацепить на себя красный бесформенный мешок?
– К твоему сведению, я личный духовник половины членов Парламента! – вздернула нос «набожная» особа.
– Ого, положение внушает уважение, – усмехнулась Дарья Фелисия.
«Мухоловка, вернись на место!!!» – гневно возопил Ноэль.
Дельта послушалась, натолкнулась спиной на незаметно подкравшегося Бету. И тут их накрыло.
Терминал голографического экрана выпустил сноп едкого дыма, проводка по всему периметру кабинета заискрила. Трое мигрантов рухнули на пол, извиваясь, крича от боли, забились в припадке. Дельта удовлетворенно наблюдала за происходящим, поплотнее прижимаясь к Бете. А Дорофея безуспешно пыталась вернуть себе управление телом.
– Ловко ты их, любимая, – прошептал ей на ухо Бета, когда стоны и судороги утихли, а бездыханные тела изломанными куклами застыли на полу. – Я все гадал, что ты задумала? – Он обнял ее за талию, привлек поближе к себе. – Ты так самозабвенно рылась в моих системах безопасности, что я попросил персонал тебе не мешать. Не зря.
Дельта напряглась, Дорофея замерла от ужаса. А Бета продолжал:
– Ты гениальная актриса. Столь успешно изображала девочку-подростка, что я поверил, повелся на трюк. Грешным делом подумал – вы разные личности. Ты в сговоре с координатором, любимая? Или он в твоем списке жертв? Я тоже в нем?
– Что ты, родной. – Она ловко повернулась в кольце его рук, обвила за шею, мазнула губами по его губам, поддразнивая. – Ты-то как раз мне необходим. Мы построим свою империю.
– Конечно, любимая. – Он отцепил от себя ее руки, заломил за спину, игнорируя протесты. – Вначале ты просветишь меня, как их уничтожила. И кто тебе в этом помог.
«Дора, я готов». «Отойди от него!» – одно за другим слал сообщения Роберт. Но разве девушка могла отвоевать свое тело, ответить Ноэлю? Дельта не думала ее слушаться, игнорировала просьбы и мольбы.
«Дора!»
Так и хотелось ответить: «Стреляй, не думай обо мне.
– Жду ответов, – наседал Бета. – У меня найдутся весьма действенные способы вытянуть правду. Я не хочу их испытывать на тебе, Даша, – признался он тише.
Дарья Фелисия хранила презрительное молчание. Даже сейчас, поймав ее с поличным, он умоляет, унижается, с удовольствием обманывается.
«Подслушиваешь мысли?» – пристыдила Дору Дельта.
«Ты убьешь его? – разозлилась девушка. Если бы Ноэль знал правду, что Дельта жива, он убил бы и ее вместе с Дорой?»
«Он свое пожил», – холодно отозвалась Дарья Фелисия и улыбнулась нервничающему Бете.
«А я?» – не сдавалась Дора.
«Ты часть меня. А себя я обожаю».
Издевается, понятно.
– Ми-илый Ве-еня, – начала спектакль коварная мигрантка. Голос звенел раскаянием и невыплаканными слезами. – Я признаюсь тебе. Я вынуждена была заключить союз с координатором. – Плечи Дельты безвольно поникли, женщина повисла на его руках. – Он мигрировал вместе со мной. Он помог Лансу, то есть Константину, сбежать. Он в здании напротив. И хочет заключить с нами союз. С нами двоими, понимаешь? – Она всхлипнула.
«Что ты делаешь, гадина!» – возмутилась Дорофея.
«Заткнись, – огрызнулась Дарья и уже Ноэлю скомандовала: – Приготовься!»
А сама продолжала уговаривать Венедикта Горбунова – человека, способного перекроить историю целого мира, но бессильного перед женскими чарами.
Бета расслабился, отвлекся, снова попытался обнять лгунью. И тогда Дельта отпрыгнула в сторону и скомандовала Ноэлю:
«Давай!»
Дорофея видела, как сгустился, засветился воздух вокруг Беты. Как великий и ужасный гуру миграции упал на пол, хрипя и дергаясь в предсмертной агонии. Видела его прощальный взгляд – понимающий, ненавидящий и восхищенный.
Тело замерло у помоста в стороне от предыдущей троицы. Вот и все. Недвижимые, лишенные разума оболочки – номинально живые, но опустошенные, лишенные искры – души, разума, индивидуальности.
Дорофея ощущала, как ее губы кривятся в улыбке, как победительница уводит ее с поля сражения, аккуратно притворив за собой дверь.
Пользуясь ее паролями, Дельта просматривала статистику падения центров миграции. Дело Беты не о умрет, ибо люди слабы, не способны прожить жизнь от начала до конца достойно. Они желают совершать ошибки многократно, как бы закрепляя эффект, совершенствоваться на этом поприще многие жизни. Они не откажутся от такого шанса. Дельта тоже.
Покидая «больницу», Дарья выбросила в Сеть планы работы Беты и пароли доступа к последним его тайникам.
Пара часов, и можно заказывать панихиду за упокой рухнувшей империи.
«Роберт, Ланс, я остаюсь! – весело сообщила Дельта. – Давайте прощаться».
«Нет-нет! – возмущенно вопила Дорофея. – Я не могу. Хочу туда, в Барск. К Лансу Машке, Нике! Мы же договаривались!»
Дельта усмехнулась в ответ. Ей было легко, радостно. Еще бы, она наконец-то свободна. Она юная, симпатичная. Миллион возможностей нового мира манит, притягивает, околдовывает. Прав Бета, здесь можно выстроить новый Эдем. Но уже по ее правилам.