Искупление Габриеля
Шрифт:
– А что, если это ничего не даст? Вдруг мы вообще не сможем… – Рейчел не договорила. Не смогла произнести этих слов вслух.
– Тогда мы сосредоточимся на других возможностях. – Эрон обнял жену за плечи. – Будет у нас ребенок или нет, мы в этой жизни нашли друг друга. Согласись, что это здорово. – (Рейчел кивнула.) – Мы должны заботиться друг о друге. А какая же это забота о тебе, если я ничего не делаю, чтобы вытащить тебя из тягостного состояния?
– Я чувствую себя проигравшей по всем
– Откуда у тебя такие мысли? Все как раз наоборот. Ты самая удивительная из всех женщин. Я буду рад стать отцом твоих детей, но только так, чтобы это тебя не сломало. Прости, но дети любой ценой мне не нужны.
Рейчел удивленно посмотрела на мужа:
– Я думала, дети для тебя важнее всего.
– Нет. Ты всегда стояла и будешь стоять на первом месте. – Эрон стиснул ей плечо. – Я хочу, чтобы ты вновь стала той женщиной, на которой я женился. Когда мы вернемся в прежнее состояние, тогда можно будет снова говорить о детях. Ну как?
Рейчел молча обдумывала услышанное. Она даже закрыла глаза. Ей казалось, что ее плечи освобождаются от чудовищного груза.
Неожиданно она почувствовала, что вновь может свободно дышать.
– Договорились.
Эрон крепко обнял ее:
– Я люблю тебя.
А в другой части дома, в ванной, примыкавшей к хозяйской спальне, Джулия стояла возле столешницы с умывальником и смотрела, как Габриель чистит зубы.
– Твой отец гордится тем, что у нас будет ребенок, – сказала она.
Габриель кивнул, продолжая водить зубной щеткой.
– Это значит, он гордится, что мы с тобой занимались сексом и ты смог меня оплодотворить. Как ты думаешь, существуют футболки для дедушек? Я имею в виду, с рисунком, который бы выражал эти чувства?
Габриель поперхнулся. Он закашлялся и склонился над раковиной, сплевывая пасту. Джулия похлопала его по спине.
– Что с тобой? Говорить можешь?
Он сплюнул, а затем громко расхохотался.
– Футболки, – бормотал он, вздрагивая от смеха. – Как тебе такое в голову пришло?
– Не мне. Я ни от кого не слышала, чтобы мной гордились за успешный секс с тобой. Ричард первый это сказал. Мой отец говорил, что рад за нас. Но он не сказал, что гордится нами.
Габриель прополоскал рот, промыл зубную щетку и положил на полочку.
– Первым про гордость сказал я. Помнишь?
Супруги переглянулись.
– Да, ты говорил, – усмехнулась Джулия. – Мне показалось, что дядя Джек обрадовался. Но разговор был какой-то странный. Такие вещи все-таки лучше сообщать не по телефону.
– И что Джек тебе сказал?
– Поздравил меня, а затем прочел целую лекцию.
– О чем? – удивился Габриель.
– О необходимости
– И что ты ему ответила?
– Сказала, что ты очень внимателен ко мне. Везде со мной ходишь, даже на прием к врачам. А Джеку это показалось недостаточным.
Габриель нахмурился:
– Ты спросила, что он сам считает достаточным?
– Спросила, но он почему-то сразу замолчал и вообще ушел от прямого ответа. Может, опять что-то связанное с Саймоном и Натали?
– Сомневаюсь. Тогда бы он сказал без прелюдий.
– Наверное. – Джулия растерянно покачала головой. – Он пообещал, что будет следить за нами. Я поблагодарила Джека за любую помощь с его стороны. Очень уж странный был у нас с ним разговор.
– Он и сам странный – твой дядя Джек. Может, он решил припугнуть Грега Мэтьюса, чтобы тот предоставил тебе декретный отпуск?
– Профессор Мэтьюс и так мне все подписал. Вмешательство дяди Джека не требуется. – Джулия улыбнулась и вышла из ванной. В спальне она встала у окна и посмотрела на беззвездное небо.
Габриель любовался женой. Сквозь старомодную ночную сорочку были видны ее длинные стройные ноги, округлившиеся бедра и ягодицы. Габриель погасил свет, подошел к Джулии и встал у нее за спиной. Его опытные пальцы играли с прядями ее волос.
– Наша новость ударила по Рейчел, но моя сестренка справилась. Я так думаю. – Он взял Джулию за руку и опустил руку на живот, в котором рос их малыш.
– Они с Эроном так стараются, и никаких результатов. А мы никаких усилий не предпринимали, и уже четвертый месяц.
Габриель наклонился и уперся подбородком в ее плечо:
– Не совсем так. Тут не обошлось без Божественного вмешательства.
– Ты серьезно в это веришь?
– А разве ты не веришь? – спросил он, напрягаясь всем телом.
– Верю. Но я чувствую себя виноватой. Мне кажется, это несправедливо по отношению к ним.
– Я понимаю, как им сейчас тяжело. Но, кроме моральной поддержки, мы вряд ли сумеем им помочь. – Габриель поцеловал ей затылок и прижался к ее спине. – Ты рассказывала Рейчел, при каких обстоятельствах мы впервые встретились?
– Нет. Это слишком драгоценные воспоминания, чтобы рассказывать о них. И… слишком болезненные.
– А теперь могла бы рассказать?
– Пусть это останется нашей тайной. У тебя замечательная семья, но вряд ли они поймут. Мой отец, если бы узнал, схватился бы за дробовик.
– Возражение принято. – Габриель стал гладить ей волосы. Прикосновения были очень нежными, но Джулия вдруг резко дернулась. – Прости, дорогая, – прошептал Габриель. – Совсем забыл про твой шрам.